О кинофестивале Мангейм — Гейдельберг едва ли можно найти что-нибудь в русскоязычном интернете, хотя, на минуту, это старейший немецкий кинофорум после Берлинале. Редакция «Культпросвета» решила исправить культурное недоразумение и отправилась на юго-запад Германии в середине ноября — аккурат после минского «Лістапада».
Кинофестиваль проходит в индустриальном Мангейме вот уже 66 лет. Город, в котором Карл Бенц сконструировал первый автомобиль, а Карл Дрез дал жизнь первой дрезине, с середины прошлого века стал центром фестивальных показов: сначала документального кино, а после и игровых фильмов авторского толка. Со сменой типа экономики к концу века у Мангеймского фестиваля возникли финансовые проблемы. Руку помощи протянул соседний Гейдельберг — потрясающей красоты город, знаменитый своим университетом, бурной театральной жизнью и городским бюджетом. Так что сегодня фестиваль проходит в двух городах одновременно.
- В Мангейме фестивальные показы начинаются после 16:00, в то время как в идейном Гейдельберге кино крутят целый день.
- Квиток на любой сеанс обойдется в 9,5 €, но это никак не гарантирует удобное место в реклайнере какого-нибудь мультиплекса.
- Из трех площадок, где показывают кино в Мангейме, только одна — кинотеатр (правда, горячо требующий реставрации).
- В Гейдельберге дела обстоят иначе: игнорируя тот факт, что в городе есть кинотеатры, каждый год здесь наново строят ангар с двумя залами, куда и съезжаются городские киноманы.
- Аудитория феста, как нам показалось, — местная интеллигенция 50+.
- На фестивале говорят преимущественно по-немецки, но все фильмы основного конкурса запускают с английскими субтитрами.
Можно сказать, что фестиваль Мангейм — Гейдельберг — это такой синефильский праздник под нежный джаз для своих, где, казалось бы, никто никого не ждет и никому ничего доказывать не собирается. И это при том, что фестиваль открыл много новых имен, того же Фассбиндера!
Но мы ехали не за громкими именами. В основном конкурсе показали много дискуссионных режиссерских дебютов, в их числе кино с любопытной географией: коллаборации Германии и Ирака, Исландии и Эстонии, Болгарии и Бельгии. Из двенадцати фильмов мы выбрали три, которые больше всего пришлись по вкусу редакции, и хотим рассказать о них подробнее.
The Watchman, реж. Алехандро Андуйяр
Хуан подолгу всматривается вдаль, и выглядит это крайне поэтично. Особенно если не знать, что он watchman — сторож одной из сотен прибрежных вилл городских богачей-доминиканцев. Это огромные частные территории, недоступные для туристов, при том что хозяев по-хорошему никогда здесь и не бывает. Зато иногда в резиденцию заглядывают их балованные дети и втайне от родителей развлекаются — да так, что герои Гаспара Ноэ позавидовали бы!
Вот и Хуан, скромный афроамериканец, становится невольным очевидцем ярмарки тщеславия в доме, за которым он наблюдает. Все бы ничего, но на фоне бессмысленных и беспощадных развлечений золотой молодежи рушится собственная жизнь Хуана: его жена, беременная, похоже, не от него, просит забрать вещи…
Нет, в своем режиссерском дебюте известный в Доминикане сценарист Алехандро Андуйяр не опускается до приторных жанровых приемов, его интересует фиксация хаоса в стране, доме, мыслях. Может, поэтому тонкая драма при наборе самых минималистичных средств с не очень-то разговорчивым протагонистом доступно отражает проблему социального неравенства, которая, если рассудить, актуальна не только для Доминиканской Республики.
Life Beyond Me, реж. Оливер Пейон
Пожалуй, самая арт-мейнстримовая картина фестиваля — она же лента открытия, обладатель приза экуменического жюри (не спрашивайте) и приза зрительских симпатий.
Экспрессивная француженка со странным мейкапом маниакально разыскивает своего сына Филиппа на юге Африки, а тот и знать не знает, что его мать все еще ходит среди живых, и периодически носит ей на кладбище скромные букетики. Казалось бы, встреча должна оказаться теплой, но в кино так не бывает: Филипп воспитывается в семье покойного отца, где его, похоже, на самом деле любят.
Какой выбор сделает подросток: остаться в Уругвае с верой в то, что мама погибла в автокатастрофе, или улететь на другой континент с незнакомой женщиной, вызывающей скорее чувство тревоги, чем радости от долгожданной встречи? Так, на примере камерной семейной драмы иллюстрируется самое что ни на есть глубокое исследование темы трансформации института семьи и понятия «биологическая мать» как такового.
Драматичная история ровным счетом ни во что не разрешается: она заканчивается красивым многоточием, оставляя надежду и для героев, и для зрителя — и это самое красивое, что только могли придумать сценаристы, в числе которых сам режиссер — Оливер Пейон.
Unwanted, реж. Эдон Ризванолли
Албан не такой, как все. Он гуляет по узким перилам мостов над автострадами, бесконечно меняет школы из-за проблем со сверстниками и не испытывает сочувствия ни к чему живому. Его мать Зана ухаживает за цветами в одном из голландских магазинов, а сама увядает. По уставшему взгляду видно, что для нее здесь как будто бы всё unwanted — нежеланное: жизнь, работа, сын, растущий без отца.
Когда Албан (угадаете его национальность?) приводит в дом новую знакомую Ану, которая, похоже, сможет хорошо на него повлиять, Зана задумывается об очередном переезде. Что не так с этой женщиной? Во время войны за независимость Косово Зану выгнали из албанской семьи после изнасилования, а отец Аны — серб. Все просто и сложно одновременно: конфликт между странами спустя десятки лет порождает конфликт между семьями.
В своем игровом дебюте Эдон Ризванолли, режиссер из Приштины, пытается переосмыслить прошлое и его последствия. «Этот фильм — о принятии», — делится Эдон на Q&A. В финальном эпизоде Зана открывается сыну: «Я не хотела тебя. А теперь я тебя люблю». Те усилия, которых стоит такое примирение с действительностью, наглядно упакованы в 85-минутный результат сотрудничества Нидерландов и Косово. «Такие темы должны обсуждаться», — добавляет Ризванолли, сыгравший, к слову, персонажа-серба.
Перед сессией Q&A с режиссером фильма Unwanted
Мы не собирались оставлять без внимания остальные фильмы. Так, в итальянской софт-драме See You in Texas миллениалы Андре и Сильвия — то ли слишком хорошие актеры, то ли просто играют самих себя (в титрах можно найти полное совпадение имен актеров и их персонажей). Они живут на ферме, ведут домашнее хозяйство, ходят на рейвы, пьют пиво с друзьями и иногда разговаривают. Сказать, что их связывают теплые отношения, сложно — но только до тех пор, пока Сильвия не получает приглашение See You in Texas. Она без ума от конного спорта, и ее приглашают бесплатно учиться в Техасе целых шесть месяцев! Выбор — ехать или нет — оказывается слишком непростым для обоих. Дебют молодого итальянца Вито Палмьери забрал главный приз фестиваля.
The Swan — исландский фильм о взрослении. Девятилетнюю мечтательницу с томным взглядом, как у Эль Фаннинг, уличают в шоплифтинге и на каникулах отправляют на ферму — у нас это бы назвали «дзядзькаваннем». В деревне малышку пугают мифами о лебеде-монстре, живущем в озере, но и это маленькой оторве нипочем. Куда более страшным ей кажется социализация в мире взрослых.
The Swan
Героиню немецко-иракской ленты Das Milan-Protokoll зовут Мартина Абрамски, что кажется совсем неслучайным. И сам по себе фильм — не столько кино, сколько глубоко политический перформанс с основным посылом, что война — это плохо. Мартина — доктор в лагере беженцев, она видит дурные сны и дурную реальность. А потом ее похищают. Немец Петер Отт, безупречно справившийся с режиссурой, поделился, что «хороший фильм — это не наша личная позиция или какие-то технологии сторителлинга. Это обязательно факт действительности, который должен быть disturbing (беспокоящим, волнующим)».
А вот над поиском новых форм повествования, как он сам признался, работал эстонец Март Кивастик в фильме When You Least Expect It. Одинокая сорокалетняя блондинка просыпается в одной постели с незнакомцем. Отмотаем время назад, чтобы узнать, как так вышло? Давайте попробуем. Оказывается, девушка и так не сильно удачлива, а тут еще алкоголь, неожиданная вечеринка — ну, в общем-то, все понятно. Ан нет, теперь просыпается незнакомец и тоже пытается вспомнить вчерашнее, так что повествовательное «Я» теперь в его руках, и схема становится до уныния понятной. Новые формы сторителлинга? Не хотелось бы никого огорчать, но — уже было. Вспомнить хотя бы недавнюю «Служанку» или пару-тройку сотен фильмов, где не соблюдается хронология событий.
When You Least Expect It
Убойная лексика застала нас врасплох на просмотре документального фильма из США The Poets. Это вдохновляющая история двух выходцев из западноафриканских стран, которые пишут трепетные стихотворения, сопряженные с их личным опытом. Своим поэтичным дебютом режиссер Чивас ДеВинк как бы намекает, что лучшая муза — сама жизнь, и мотивирует усерднее заниматься английским.
Канадская лента Origami касается проблем с памятью, которые влекут за собой разные неприятности. Прецедентом стал случай ребенка, забытого на парковке в Канаде, который впоследствии умер, — такие истории учащаются, об этом активно пишут газеты. Вот и режиссер Патрик Демерс посчитал важным снять кино, которое, по его словам, «было бы свежим, бодрило». Современный Нео в растянутом свитере внезапно попадает в искаженный 2Q17 год. Качели времени, загадочный японский ученый, волшебные таблетки, игры с реальностью и прыжки с разгона в бассейн — очень вероятно, что именно эта картина раньше других появится в онлайне.
Origami
Фильм Returnee (держим в уме, что казахи снимают кино простое и светлое, пробивающее на слезы и нескончаемые аплодисменты) аудитории особенно понравился. В Европе любят такое кино, белорусский же зритель, активно следящий за «Лістападам», скорее всего, уже пресытился по-детски чистым кинематографом Казахстана. Но это не делает историю, рассказанную Сабитом Курманбековым, казахским режиссером с приличной фильмографией, плохой: семья, до 1991 года жившая в жутких условиях военного Афганистана, наконец возвращается домой в Казахстан. Правда, никто из репатриантов, кроме деда, жизни на настоящей родине не рад — все-таки средневековый быт, который они вели раньше, далек от цивилизации. Тяготы адаптации, слезы матери, гематомы отца — и немые обретают голос, верящие — мечеть, а европейцы — долгожданный катарсис.
Что еще
— Q&A на фестивале проводят не в зале после показа, а на открытых площадках вне кинотеатра, чтобы на обсуждение ленты с режиссером могли попасть даже «безбилетные».
— Откуда ни возьмись в фестивальном списке оказался Personal Shopper 2016 года с Кристен Стюарт, который мы смотрели еще в прошлом году.
— Делимся прекрасными фотографиями обоих городов — не показать их было бы преступлением.
