«Культпросвет» знает, как сделать поход в театр удачным. Встречи с интересными людьми, разговоры об искусстве в непринужденной атмосфере и свежий взгляд на самые лучшие спектакли столицы в нашей рубрике «АрАрАт. Мнение».
Что смотрим
Через несколько лет после постановки повести Владимира Короткевича «Ладдзя Роспачы» главный режиссер Белорусского государственного театра кукол Алексей Лелявский обратился к роману «Хрыстос прызямліўся ў Гародні». Постановщиков заинтересовали причины создания произведения и его связь со временем, тема бунта, прежде всего духовного, человека и его выбора.
«Евангелле ад Іуды», как назвал свою постановку, следуя за Короткевичем, режиссер, получилось масштабным, непростым, со множеством параллелей и аллюзий, отсылающих не только к недавней истории, но и к современности. Своеобразная эстетика и «рваная» структура постановки, сочетание, казалось бы, несоместимых элементов, переходы от почти площадного юмора к лирике иногда могут показаться странными или даже вызвать неприятие. Но при этом в спектакле присутствует очевидный и значительный гуманистический посыл, обращенный к зрителю.
На пользу ли спектаклю пошли многословность и многослойность, легко ли считать режиссерские метафоры, — своими впечатлениями о премьере Белорусского государственного театра кукол с «Культпросветом» поделился Константин Селиханов.
Гость Константин Селиханов — скульптор, художник, график
Перед спектаклем. Ожидания
Алексея Лелявского я знаю достаточно давно. Он всегда проводил очень независимую творческую политику, разрабатывал свою стратегию, даже один внешний вид всегда выделял его среди нашей усредненной братии серого цвета. Поэтому ожидания перед спектаклем самые хорошие.
Лелявский – режиссер, встроенный в европейский контекст, он его знает и любит. Он пытливый, поэтому надеюсь, что и нам будет интересно.
Роман Короткевича «Хрыстос прызямліўся ў Гародні» я читал довольно давно. Примерно помню свое впечатление от него: совершенно не советский, отчасти диссидентский роман. Я немного побаиваюсь такой литературы и тем, связанных с особым прочтением библии. И всегда боюсь, чтобы из спектакля не получилось литературной истории, пусть даже и очень хорошей. Немножко настораживает меня и национальная тема, потому что легко можно впасть в пафос. В Короткевиче есть многослойность, но она достаточно однозначная, а потому я бы не хотел, чтобы она трансформировалась в назидательность.
Но я подозреваю, что Короткевич для Лелявского будет только поводом. Так должно быть. Я всегда жду автора.
Впечатления
Я разочарован. Вот зарекаюсь – никогда не ходить на премьеру. В спектакле были вещи, недопустимые для зрелого мастера, для режиссера уровня Лелявского: есть проблемы со звуком, когда зритель не слышит, о чем говорят артисты, когда их заглушает музыка. Есть и другие вопросы, и очень странно, что они возникают. Такое впечатление, что спектакль просто недорепетировали, он откровенно сырой.
Оправдались мои опасения по поводу работы с литературной основой – постановка превратилась в банальное повествование, пересказ сюжета. Много текста и мало связного действия. Спектакль очевидно надо сокращать — особенно монологи, которых ты, опять же, не слышишь или начинаешь забывать, с чего там все начиналось.
В глаза бросается один очень важный момент. Ясно, что режиссер хотел связать времена, провести параллели между 60-ми годами ХХ века, зарей рок-н-ролла, новой революцией, белорусской историей и реальностью. И это, по-моему, не получилось. Все попытки сделать это выглядели неубедительно или слишком очевидно.
Актеры, которые выдают себя за двойников (не знаю уж кого из рок-идолов), сами не верят в это. Все время мне хотелось стащить с них парики и эти смешные кожаные костюмы, чтобы они, наконец, вздохнули свободно.
Или вот пример – на сцене выставляются фигурки апостолов (они, кстати, вполне хороши, это белорусская деревянная скульптура, отсылка к вертепам, времени, описанному в романе). Но если берется тема, то надо, на мой взгляд, строить на ней все. И вот актеры выставляют эти фигурки на сцене, а сами становятся на их фоне. И все мгновенно перемешивается, непонятно, кто важнее. Актеры вроде бы работают с фигурами, но иногда как будто не знают, что с ними делать. Было бы уместнее, если бы, например, был конвейер, на который ставили апостолов, а потом они бы уезжали.
Возможно, в монотонных, повторяющихся действиях, которые можно наблюдать в спектакле, был особый смысл, но для меня это выглядело как заевшая пластинка. Вот топор, ещё топор… А потом уже весь зал начинает считать эти топоры. То ли спектакль, то ли перформанс. Вообще, для такого масштабного проекта элементарно не хватало пространства.
Смущал меня и экран, который все время разваливался. То, что он красный и это Малевич, – понятно, но ведь это ещё и экран для показа некоего видео, и тут уже возникает нестыковка. Малевич, Моррисон, Иисус Христос – супер стар… Чего бы ещё в этот винегрет настрогать? Лелявский, несомненно, интеллектуал, но у меня такое впечатление, что автор думает, что не все это понимают, и специально искрит своими знаниями и умениями. И тут опять перебор. Жизнь поменялась, причём давно. Зрителю не надо разжевывать и объяснять все буквально. В конце концов, искусство не только ликбез. Я, конечно, понял отсылку, например, к Малевичу, но именно поэтому мне было неинтересно. Любая деталь, любое действие всегда должны быть оправданы.
Мне нравится решительность Алексея Лелявского говорить многослойным языком, за это мы его любим. Но когда это превращается в самоцель, то становится тревожным. Тем не менее, я приветствую его желание двигаться по этому пути. Он один из немногих, кто работает с формой, смыслами, экспериментирует, рискует. С риском и экспериментом у нас вообще беда. Прекрасные кабинеты, отреставрированные залы, лёгкий репертуар. Прекрасная жизнь наших театров с режиссерами, которые лоснятся от благополучия.
Во втором отделении Лелявский начал избавляться от явных наслоений, и сразу стало спокойнее. Удачными получились в спектакле женские образы. Совершенно замечательная идея с надписью «Небесный Иерусалим» — аналогия с Освенцимом (как мне показалось). Повторюсь, Лелявский много знает и показывает это знание, но иногда такая демонстрация становится слишком интенсивной. Мне бы хватило и одной надписи «Небесный Иерусалим», но появился еще и крест. Используя минимум жестов, можно было бы достичь более пронзительного результата.
Спектакль выявляет ещё одну нашу извечную проблему – затягивание действия. «Мы вам все расскажем и покажем: и нашу трагическую ситуацию, и то, как, например, католичество с православием бодается». Иногда получается просто анекдот.
Лелявский мастер образности, но в этом спектакле как раз её и не хватает. Метафоры слишком очевидны. Обидно, ведь проделана колоссальная работа, перекопана куча материала, – это видно. Актёры работают – не шутят, как могут. Тут есть, конечно, для многих проблема драматического дара, ведь это театр кукол.
Думаю, что режиссер сделает работу над ошибками, и тогда из этого материала может получиться замечательный спектакль.
Кому и зачем смотреть
Несмотря на все замечания, я бы рекомендовал сейчас посмотреть этот спектакль. Особенно неискушённому зрителю. В постановке много мыслей, идей, поводов призадуматься. И, конечно, этот спектакль будет интересен тем, для кого 60-е не пустой звук.
