Нам трудно найти логическое объяснение тому, что это интервью в конце концов состоялось, поэтому мы решили, что все дело в предновогодней магии. Несмотря на переезды между Москвой и Петербургом, плотный график и нехватку сна, после четырех дней телефонных звонков Юрий Николаевич все же согласился на короткую встречу. В перерыве между репетициями редакторы «Культпросвет» смогли задать несколько вопросов одному из своих самых любимых режиссеров.
Я стараюсь часто ходить на спектакли, но, к сожалению, в последнее время получается редко, потому что накопилось много работы. Но что-то важное я всегда стараюсь смотреть. Думаю, это необходимо и режиссерам, и актерам, потому что, во-первых, нужно быть в контексте, а во-вторых, все время что-то меняется, все время нужно чувствовать дыхание зрительного зала. Режиссер, по большому счету, – это в том числе и просто хороший зритель.
Я никогда не смотрю свои спектакли из зрительного зала, не могу. Не выдерживают нервы.
У меня было два или три спектакля, которые не случились по стечению разных обстоятельств. Они долго «не шли», но были для меня очень важными. Может быть, даже более важными, чем успешные спектакли, потому что когда ты совершаешь большую ошибку, ты перевариваешь ее и потом выходишь из этого другим человеком. А успех очень часто обманывает. Мне кажется, успех – это очень опасно.
Был случай, когда я поменял актера за месяц до премьеры. Это был очень плохой поступок, я совершил ошибку и до сих пор мучаюсь, потому что это было несправедливо. Это было в другой стране, когда я только начинал работать. И если бы он сейчас прочел это, я бы попросил прощения, но мы с ним не общаемся.
Не люблю, когда человека нет на репетиции, – я не могу ждать.
Нарочно оригинальным не будешь. Есть мнение, что писатель всю жизнь пишет одну и ту же книгу, художник рисует одну и ту же картину. Мне кажется, не нужно ставить искусственные условия: делать так, чтобы не повторяться. Надо делать, как чувствуешь.
Я не актуальный режиссер, но мне интересны пьесы, написанные современными авторами, которые рассказывают о человеке. А так, в принципе, я совершенно не политический и не социальный.
Театр для меня – это мой особый внутренний мир, в котором я хотел бы жить, а не тот мир, в котором я живу. Это моя очень трусливая позиция – я как будто убегаю от реальности, но я совершенно этого не стыжусь. Для меня театр не связан с тем, что происходит на улице, – напрямую, во всяком случае.
Важнее воображения, важнее сердца ничего нет. Потому что мозг обманет, а сердце – нет. Нужно научиться слышать сердце.
Сегодняшние студенты – прекрасные ребята. Пытливые, работящие, более свободные, чем мы, совсем не пьющие, что приятно. Мы, когда учились, больше выпивали. Они очень хорошие.
Мне не нравится тенденция к «развлекательности» в театре, не нравится, что зритель не хочет думать, не хочет получить что-то. Он считает, что он умнее, важнее, чем люди на сцене. Должно быть наоборот. Сегодня очень много плохих антреприз, сделанных быстро и халтурно, а поскольку в них задействованы знаменитые артисты, люди туда идут и начинают привыкать к этому. А когда приходят в театр, который ставит перед собой другие задачи, и не узнают того, что видели раньше, не думают, что это какая-то их проблема. Они отторгают это от себя и почти обвиняют режиссера в том, что он «не умеет, не хочет, плохой, дурак, неталантливый…» Тенденция эта ужасная, мне кажется. Но в этом виноват и театр, потому что иногда гонится за коммерцией больше, чем нужно.
Мне не нравится, когда театр становится газетой, учит, тыкает пальцем: «Ты такой-сякой, плохой, не ходишь на митинги». Я страшно раздражаюсь от этого.
Мне кажется, театр должен забирать в себя, погружать, растворять, заставлять думать… Только если попадаешь в сердце, начнет работать голова. Если сердце не включается, то и голова никогда ничем не ответит.
Когда я был моложе, мог приходить в театр Додина и даже не смотреть спектакли, а просто сидеть в коридоре. Там пространство насыщено жизнью – интересной, трудной. И даже если спектакль не нравился, я мог смотреть его несколько раз, потому что понимал, что люди делают что-то настоящее и честное. Это как в библиотеку иногда приходишь и даже не читаешь, а просто сидишь. Там есть дух, книги, люди, которые дают особенную правильную энергию. Театр должен быть таким местом.
