Я выросла и училась в Японии, но уже 13 лет живу в Берлине и говорю на немецком языке. Мой муж – немец и у нас есть ребенок. Я перенимаю многие вещи из немецкой культуры, Берлин вдохновляет меня особенно сильно. Трудно сказать, где заканчивается японская часть меня, но если бы я ассоциировала себя с деревом, то мои корни оказались бы в Японии, но расцветала бы я под солнцем Германии.
Почему ты используешь технологии в своих проектах?
Я всегда стремлюсь к реальным чувствам на сцене, подобным тем, которые испытываю в повседневной жизни. Но невозможно игнорировать современные технологии: это неотъемлемая часть нашего существования. Они нужны мне на сцене, поскольку я хочу показать аудитории пространство, в котором нахожусь и которое чувствую.
Но в Японии не принято так тесно контактировать с окружающими. Вообще, по сути, японцы немного аутисты. (Смеется.) И Matchatria для меня – это такой утонченный способ вступить в контакт со зрителем, не прикасаясь при этом друг к другу. Зрители чувствуют меня, но в то же время находятся наедине с собой.
Как технологии влияют на общение? Как ты относишься к этому?
Безусловно, технологии влияют на наше общение. Я каждый день наблюдаю за тем, как мой ребенок растет со смартфоном в руках, постоянно чатится. Многие танцоры выкладывают свои видео на YouTube, это свойственно в основном танцорам нового поколения.
Технологии невозможно остановить, когда какая-то технология начинает работать, со временем она становится всепроникающей.
Я ненавижу телефоны, но все же пользуюсь ими. В целом я стараюсь следить за новыми веяниями, не отказываться от них.
Сколько человек работало над перформансом? Каков был состав команды?
(Считает на пальцах.) Семеро. Четыре члена команды – ученые. С двумя из них мы уже довольно долго работали. Мачатрия – это не первый проект, который мы осуществили вместе, с Исибаси (Ёсимаса Исибаси – художник, снимает экспериментальное кино и создает визуально-аудиальные перформансы – прим. «Культпросвет»), например, мы сотрудничали ранее. Вообще я была фанаткой Исибаси и, когда однажды мне предложили присоединиться к его кинопроекту, я с радостью согласилась.
Как работает перформанс?
Все работает довольно просто. Есть стетоскоп, мы называем его блоком сердцебиения. Внутри силиконового сердца находится «контактный динамик», который передает вибрации и превращает сердце в своего рода динамик, который, вибрируя, передает мое биение.
Зрители слышат не только мое сердцебиение, но и своего рода массажные вибрации.
Один профессор и его жена-косметолог, которая специализируется на массаже лица, разработали технологию, позволяющую превращать японские тексты в вибрацию, в так называемую массажную хореографию. Тексты переводятся в ноты, а ноты создают вибрации.
Репетиция перформанса Matchatria, «ТЕАРТ-2015», Минск
Как реагируют на перформанс в разных странах?
Очень интересной была реакция одного зрителя в Германии: человек плакал не переставая. А в Японии люди воспринимают силиконовое сердце как живое, потому что верят, что все предметы имеют душу.
В Испании зрители очень сильно вовлекаются эмоционально, в то время как в Германии они в большей степени заинтересованы именно технологиями, которые используются в постановке.
Итальянская публика, как правило, очень хаотична, ее внимание трудно удержать, заставить вести себя тихо. Но на перформансе Matchatria люди вели себя спокойно, как на мессе.
Какими техниками и стилями танца владеешь?
Трудно сказать. Основа всего – это классический балет. В последние пять лет я также много работала с брейк-дансерами. А еще с хореографом Котая Мизаки, который обладал техникой танца буто.
Я также использую некоторые элементы традиционного японского танца. К тому же традиционная культура влияет и на нашу повседневную жизнь: мы используем палочки для еды, сидим на коленях на полу.
Когда я только переехала в Германию, мне очень трудно было понимать язык тела немцев. И чтобы донести что-то до зрителя, нужно было использовать другие средства выражения. В Японии исполнители более скромны.
Что значит для тебя идеальное тело?
У меня есть мое тело, от которого я не могу сбежать, и я работаю над ним. Иногда что-то технически невозможно выполнить, но это мое тело, и я знаю только его. Трудно сказать, что такое идеальное тело. Сложно представить, что у меня могло бы быть, например, твое тело.
Идеального тела нет?
Возможно. Идеальное тело – это идеальный разум, счастливый разум.
Расскажи о проекте Red Bull Flying Bach.
Это удивительный опыт. Я была единственной женщиной в проекте. Вместе с группой Flying Steps, четырехкратными чемпионами мира по брейк-дансу, мы танцевали под музыку Баха в Национальной галерее Берлина. Это смесь высокой и уличной культуры. Мы не ожидали, что проект станет настолько успешным. Ему уже пять лет, мы были с ним во многих странах мира, показы посетило около 300 000 человек.Проект оказал на меня сильное влияние: участвуя в нем, я очень много работала над техникой.
Есть ли идеи, которые пока невозможно реализовать?
На данный момент нет.
