– Весной прошлого года ты ушел из Молодежного театра и заявил о роспуске театра современной хореографии D.O.Z.SK.I. С чем связан такой решительный шаг?
– Чем больше проходит времени, тем больше я понимаю, что это правильное решение. Начнем с того, что по разным причинам ушли люди из D.O.Z.SK.I, потом я выпустил в театре хороший спектакль «BRED насущный». Он вполне конкурентоспособный даже для Европы, но никто не знал, что с ним делать. Плюс ко всему странно, что коллектив с одним названием выступает и на большой театральной балетной сцене, и на корпоративах.
– А для тебя это разные вещи?
– Абсолютно! Наша публика делилась на тех, для кого D.O.Z.SK.I лишь коллектив для корпоративов, и тех, кто знал нас как авангардную театральную труппу. И у двух категорий зрителей что-то не стыковалось. Да и я понял, что с D.O.Z.SK.I мы в свое время все уже сделали. Дальше нужно было качественно развиваться: брать адекватного менеджера, ставить все на профессиональные рельсы совершенно с другими деньгами, зарплатами, с гастролями. Либо уже полностью уходить из театра в шоу-бизнес, где тоже совсем другие деньги. И они здесь не сама цель, а критерий роста, профессионализма. Мы же не думаем, что труппа Пины Бауш или любая другая авангардная танцует бесплатно?
– У тебя сегодня два коммерческих коллектива – Zaleski dance design show и Barocco project. Почему ты их разделил?
– Это два разных коллектива, так у нас меньше конкуренция. Barocco project более клубный, дерзкий и молодежный. Это фэшн-проект, разрывающий привычные рамки дэнс-шоу. Я соединил классическую балетную технику (мы танцуем только на пуантах) с актуальным музыкальным наполнением. Используем только современные композиции. В одном случае треки аранжируют, в другом пишут. Либо просто приглашаем в команду модного ди-джея.
Zaleski dance design show – более статусный, модерновый, консервативный и пафосный коллектив. Это, можно сказать, и есть новое имя D.O.Z.SK.I. Вообще я бы очень хотел, чтобы со временем Zaleski dance design show перерос в продюсерский центр. Чтобы у меня появилось много разных коллективов. Хотя я пока и с двумя еле разбираюсь.
– То, чем ты сегодня занимаешься, для тебя искусство?
– Нет. Для меня это не искусство.
– Почему?
– Я устал следовать книжным определениям. Так что всем сегодня говорю, что не умею заниматься искусством и не делаю этого. Я просто в последнее время понял, что люди, которые болеют этим, как и я раньше, становятся жертвами жанра. Они невероятно ограничивают себя и убеждают в том, что все остальное неправильно. А я рад, что могу сделать и такой арт, что никто не поймет (типа Low Frequency), и что-то попсовое. Причем я стараюсь, чтобы оно тоже вышло на уровне. Просто эти постановки для совсем разной публики. Современное искусство должно быть все-таки в особом месте. На свадьбе или другом празднике нужно шоу. Люди хотят отдыхать и веселиться. И это следует понимать. Если едешь на балетный конкурс, нужен балет, если на авангардный – странный танец, а на свадьбе не нужно ни то, ни другое. Хотя и с авангардом можно выступать, только его, безусловно, нужно адаптировать.
Репетиция Zaleski dance design show
– Но с тем, что занимаешься коммерческим искусством, согласишься?
– У меня не поворачивается язык назвать это искусством. Люди придумали очень тяжелое определение. Все считают, что искусство – нечто возвышенное или авангардное. А то, что имеет коммерческий успех, скорее шоу-бизнес. Да, наши номера базируются на современной хореографии. Мы отличаемся от других коллективов тем, что берем авангардные темы, добавляем какие-то атмосферные вещи. И делаем это красивым пластическим языком. Но искусство ли это? Мне кажется, нет. Я вообще сейчас думаю, что надо забыть про это слово, чтобы не ограничивать себя и не мучить. И мне кажется, что люди, которые занимаются любимым делом, не сильно парятся, искусство у них или нет. Вот «Мумий Тролль» искусством занимается? Нет! Это шоу-бизнес! Он более качественный, креативный, авангардный, более глубокомысленный, но это же не симфоническая мелодия! А балет – искусство? На мой взгляд, тоже шоу-бизнес. Да, всех с детства научили, что балерины – из высокого искусства. Но люди же платят деньги, проходят прибыльные гастроли. Похоже на шоу-бизнес?.. Даже фестивали авангардного танца – бизнес. Зачастую первые места договорены. А ребята из «ЦЕХа» московского делают летом свадебные танцы. Хотя они «лаборатория», «эксперимент» и все такое.
У меня сейчас нет цели заниматься искусством. И я понимаю, что любое искусство для кого-то может являться бизнесом. Особенно в нынешних условиях.
– Тебе сегодня не кажется, что как творец ты чего-то недоговариваешь зрителю?
– Раньше я делал все, что я хотел. В D.O.Z.SK.I, еще где-то. Хотя у меня свои претензии почти ко всем работам есть. Но я выплескивался. А сейчас я делаю все с учетом каких-то пожеланий. Нужно быть же полным дураком, чтобы приезжать и не выполнять то, что тебя просят! Сейчас я делаю что хочу в рамках шоу. И у меня еще много мыслей и желаний в разных направлениях. Я не стыжусь того, что мы выступаем на свадьбах, мне это даже очень приятно. Многие ведь агентства и салоны красоты строят свой бизнес на этом. И с точки зрения бизнеса это очень красиво и выгодно. Даже самый известный модельер заканчивает свой показ свадебным платьем. Для него это предмет искусства. И мы тоже делаем абсолютно разные свадебные танцы. И под Земфиру, и готические. Главное, чтобы было красиво, интересно и атмосферно. И отношусь я к нашим выступлениям очень серьезно. Слова людей в мой адрес не поменялись. О D.O.Z.SK.I раньше говорили: «Мы никогда такого не видели!» И нам сейчас говорят то же самое. Просто мы переехали на другие площадки.
Репетиция Zaleski dance design show
– У тебя сегодня есть конкретная цель? Ты видишь, куда приведет этот личный эксперимент?
– Прошло время, когда я мечтал о «Гранд-опера». Ну вот создал я, например, Barocco project, мы раскрутились. И что? Должны записать номер с Мадонной? Ну нет! Выступить в «Олимпийском»? Тоже нет. Я просто хочу, чтобы коллектив был интересен и востребован весь год, чтобы все окупалось. Чтобы хотелось делать новые номера, придумывать костюмы и чтобы мои танцоры работали с удовольствием. То есть я совсем не думаю про гастроли, Россию и т.д. Я живу и думаю про «здесь и сейчас». Но все равно не забываю, что это должно быть очень качественно и с посылом туда, далеко.
– Как изменилась жизнь с появлением новых коллективов?
– Я рад переменам, я немножко выдохнул. Не очень люблю говорить про театр, потому что решил оттуда уйти и забыл обо всем странном, что там было. Я стал проще относиться к людям. А в целом для меня все осталось по-прежнему: репетиции, номера, подготовки к выступлениям. Но при этом я получаю удовольствие от работы. У меня есть бизнес, в котором я реализую себя и делаю не так, как все. И у меня есть время, чтобы, например, купить дорогой костюм и сходить в оперу. Танцоры могут выступить и без меня. И это, на мой взгляд, профессионально и современно.
