10 февраля 120 лет исполняется Бертольту Брехту, драматургу, поэту, режиссеру, теоретику театра. Напоминаем, что завтра в Центре белорусской драматургии можно послушать лекцию «120: Брехт» театрального критика Алексея Стрельникова, а уже сегодня читаем правила жизни немецкого драматурга.
За время моего девятилетнего пребывания в консервированном состоянии в аугсбургской реальной гимназии мне не удалось сколько-нибудь существенно способствовать умственному развитию моих учителей. Они же неустанно укрепляли во мне волю к свободе и независимости.
В возрасте не старше шестнадцати лет моим идеалом был Наполеон I; я изучал его битвы и битвы Фридриха II в течение нескольких лет и с восторгом.
Само по себе несчастье — плохой учитель. Его ученики познают голод и жажду, но это не жажда знаний и не голод по правде. Страдания не превращают больного в лекаря. Ни взгляд издалека, ни разглядывание вблизи не делают свидетеля экспертом.
Преследуемые люди часто теряют способность осознавать свои ошибки. Преследования кажутся им чуть ли не самым большим злом, а преследователи — его единственными носителями. Себя самих они считают носителями добра, которых именно за это и преследуют. Но их добро потерпело поражение и было, следовательно, слабым, негодным и непрочным. Нельзя считать, что слабость так же органически присуща добру, как мокрость дождю. Нужно обладать мужеством, чтобы сказать: «Вы побеждены не потому, что защищали доброе дело, а потому, что оказались слабыми».
Я, руководя театром, могу ставить свои пьесы. Это тоже необходимо, потому что театры ГДР относятся — к моему сожалению — к тем немногим театрам Европы, которые не ставят моих пьес. Таким образом, я просто вынужден ставить самого себя и советую вам как можно скорей оказаться в аналогичном положении.Таким путем вы сможете избавиться от громадного количества затруднений, которые у вас имеются в ваших взаимоотношениях с театрами. У меня очень мало затруднений с «Берлинским ансамблем».
То обстоятельство, что народ побуждают играть на музыкальных инструментах, заключает в себе три недостатка: голодных это не делает сытыми, мерзнущих не согревает и не дает им одежды и уставшим не приносит отдыха.
О неравенстве можно говорить, когда создано равенство условий. Только когда ноги стоят на одном уровне, можно выяснить, кто же торчит выше остальных.
Бедные щедры. Голодающие гостеприимны. На ком сэкономили, не экономит.
Есть разные способы убийства. Можно воткнуть нож в живот, можно лишить хлеба, можно не вылечить от болезни, поселить в плохое жилье, загнать работой до смерти, довести до самоубийства, отправить на войну и т.д. Только немногое из этого в нашей стране запрещено.
Следует ли исполнять обещание? Следует ли давать обещание? Там, где речь идет об обещаниях, царит полный беспорядок. Следовательно, порядок должен быть наведен. Сам человек ничего обещать не может. Что обещает рука голове? Что она рукой и останется, а ногой не станет. Так через каждые семь лет она делается новой рукой.
Если один предает другого, предает ли он того же самого человека, кому давал обещание? Пока тот, кому дано обещание, все время оказывается в новых обстоятельствах и, следовательно, меняется в соответствии с ними, как может быть выполнено по отношению к нему, нынешнему, то, что было обещано ему другому, прежнему? Мыслящий изменяет. Мыслящий не обещает ничего, кроме того, что он останется мыслящим.
Люди плохо знают самих себя, и в этом причина того, что они извлекают столь мало пользы из своих знаний о природе. Они знают, почему брошенный камень падает на землю так, а не иначе, но отчего человек, бросающий камень, поступает именно так, а не иначе, — этого они не знают.
