Когда мне предложили принять участие в спектакле, я был разочарован общим антрепризным движением. В тот момент я участвовал в спектаклях Независимого театрального проекта. Для меня это был знак качества, и менять лучшее на худшее было тяжело. Поэтому я отказывался от антрепризных проектов, даже не заглядывая в сценарий.
Но продюсеры этого проекта приходили на каждый мой спектакль, даже съездили в Санкт-Петербург. Я проникся этой настойчивостью и согласился. А когда встретился с режиссером спектакля Игорем Касиловым, мы долго шутили, что у меня одна буква в фамилии лишняя, а у него наоборот – одной не хватает. Мы начали работу над спектаклем вместе, пока не пришел Орлов.
Я не играю в спектаклях, за которые мне стыдно. «Жена на двоих» – простая история, и знакома каждому, кто хоть однажды застревал в лифте. Интересно в спектакле то, что в кабине оказались совсем незнакомые люди, но в тоже время связанные друг с другом. Они могли бы убить друг друга из ревности или возненавидеть! Но парадокс в том, что они родственные души. Им надо просто от чего-то отказаться, чтобы привести свою жизнь в гармоничное состояние.
Горжусь ролью в пьесе «Рок-н-ролл» Тома Стоппарда. Жаль, только, что сам Стоппард не был частым гостем на репетициях. Но ему удалось передать дух пьесы. Потому что прочитав впервые его сценарий, я подумал: «Ой-ой-ой, политика 68-го года!». Было страшно браться за такую работу. Но Том сказал: «Послушай, прежде всего 50% этой пьесы о человеке, который любит музыку – это его стиль жизни. Он так чувствует жизнь, и это не протест. Это его выбор, его свобода. Остальные 50% о том, как человек остается человеком, несмотря на обстоятельства». В итоге получилась не политическая и не историческая драма, а забавная жизненная история в ритме рок-н-рола.
Я благодарен Тому Стоппарду за прогоны на площадке и разговоры о том, что он хотел передать зрителю. Том Стоппард научил меня говорить со сцены на правильном, интеллигентном языке на любые темы.
У меня нет идеала. Тем более что профессия требует постоянного совершенствования. А успех на 90% зависит от случая. И как бы ты не пытался, как бы ты там не старался, чтобы тебя заметил тот или иной театральный режиссер или кинорежиссер, все равно это случай. Поэтому думать о том, что моя жизнь удалась или не удалась, рано. Мне еще не 85 и не 96, у меня все еще впереди (смеется).
Мне не хочется снимать розовых очков, которые мне мама надела в детстве. Потому что жить с надеждой на лучшее приятнее, чем знать, что все плохо. И цель твоей жизни – закончить ее как можно быстрее (смеется). Мне нравится жить. Мне нравится моя работа. А что касается того, что я не всегда играю те роли, какие бы мне хотелось. Так у меня есть прекрасная отдушина – театр.
Театр никогда не приносил больших денег. Я имею ввиду репертуарный театр. Каждый день в театре идет по 2-3 спектакля. И не важно сколько зрителей в зале – 1 человек или 2 000. Актер все равно получит свою хоть и маленькую, но стабильную зарплату.
Зритель, у которого денег меньше – думает больше, потому что ему приходится думать.
Во всем мире существует система двойных стандартов. Практически во всем мире человеческая жизнь ничего не стоит, хотя это одно из правил конституции любого государства иметь право на достойную жизнь…сейчас мало кто по-настоящему обладает этим правом.
В антрепризном движении нет конкуренции, которая бы устанавливала высокую планку. Потому что огромное количество неудачных спектаклей, кино и тв-программ приучили зрителя соглашаться: «ну и ладно, плохо, ну да…а может это и неплохо, кстати, да нет, нормально, можно и так…»
А лучше не делают, потому что боятся финансовых рисков. Не хотят тратить больше времени, средств, ресурсов. Артисты вкладывают в проекты свое здоровье, знания и навыки. Продюсеры – финансы. Для них важна прибыль здесь и сейчас. Им проще показать зрителю что-то громкое, неприличное.
