22 января на площадке Центра белорусской драматургии пройдет показ «work-in-progress?» «Крестовый поход детей». Сценическую версию пьесы Андрея Иванова, которая в 2016 году стала одной из лучших на Международном драматургическом конкурсе «Баденвайлер», создал Юра Диваков, актер, режиссер, один из создателей Laboratory figures Oskar Schlemmer.
Впервые «Крестовый поход детей» был показан в конце октября 2016 года в рамках презентации «Баденвайлера» в Минске. Еще один показ состоялся в ноябре. Чего ждать тем, кто попадет на «КПД» в январе?
Текст Андрея Иванова, известного как автор пьесы «Это все она», отталкивается от реальных (в деталях историки сомневаются) событий.
В начале XIII века в Европе имел место очередной Крестовый поход, участниками которого были дети. Во Франции вдохновителем похода стал пастушок Стефан из Клуа. Собранные им в Вандоме «крестоносцы» отправились в Марсель, чтобы оттуда по морю добраться до Иерусалима.
В «Крестовом походе детей» фигурирует и Вандом, и Стефан, который является жителям деревушки Мэр; есть в нем даже намек на дальнейшую судьбу этого крестового похода. Но эта «средневековая драма в 2-х актах», судя по всему, не претендует на звание исторической. Пастушок Стефан, сводящий с ума весь Мэр, — внесценический персонаж, а остальные действующие лица – набор стандартных для «средневековья» героев, от деревенского кюре и кузнеца до развратного графа и маленькой блаженной. И в этой стандартности, узнаваемости, есть свой смысл и своя прелесть. Кажется, что драматург откровенно играет с известными представлениями о средневековье.
Пьеса делится не на привычные сцены, а на «пасторали», но вместо буколической картинки беззаботной жизни пастушков в пьесе на лужайке играют в «пастыря и овец» оборванные голодные дети. Как воплощение dance macabre появляются бродячие жонглеры-музыканты в костюмах скелетов. И на этой благодатной исторической почве вырастает текст о проблемах, приобретающих иногда пугающую остроту.
Несмотря на то, что возможности площадки Центра белорусской драматургии довольно скромные, а возможно и благодаря этому, «work-in-progress?» Юры Дивакова получилась неперегруженной, с эффективным использованием пластики, голоса, немногочисленного предметного ряда. Неспешность действий и сдержанность создают время от времени ощущение мистериальности, караван из пластиковых зверушек заставляет вспомнить о библейских событиях, а искаженный демонический голос кузнеца – о том, что представители этой профессии в средние века считались связанными с потусторонними силами.
Для постановщика «КПД» стал первым режиссерским опытом работы с современной драматургией, но современность этого текста для Юры Дивакова связана не со временем создания, а с тем, что «текст написан именно так, что он говорит, разговаривает со мной».
Как признается режиссер, пьесу он выбрал даже не читая, только из-за названия, а после знакомства с ней только убедился в правильности выбора.
В «КПД» затронуто немало проблем, но Диваков «намеренно не выделял тематические стороны этого текста, а больше сосредоточился на самом жанре «пастораль», и на физическом построении всего текста».
Именно поэтому происходящее на сцене складывается в свою историю, безусловно связанную с текстом, но находящуюся на противоположном полюсе от его иллюстрирования.
Так как «КПД» «work-in-progress?», то от показа к показу в нем происходят некоторые изменения. По мнению режиссера они в большей степени происходят на эмоциональном уровне, но поправки и дополнения вносятся и в визуальную часть. Так что на «КПД» имеет смысл вернуться и тем, кто уже видел эту работу.
Билеты можно приобрести здесь.
