26 мая в театре белорусской драматургии состоялся показ спектакля «Эра андрогин» театра «Акме». Проблемы гендерного неравенства от XVIII века до наших дней в одной поставке. Наша журналистка Александра Ткачева была там и теперь отвечает на вопрос, почему «Эра андрогин» – это обо всех нас.
В зале не было свободных мест. Еще за две недели билеты раскупили, а в день премьеры забрали даже «слезы» по краям последних рядов. Из глубины темной сцены вываливались белые облака из дым-машины, из них проступали затертые образы и ситуации: не будь бабой, ты же девочка, домашнее насилие, беременность, как вторая работа – все это «проговорили» в авторском театральном проекте «Эра андрогин».
Четыре года назад, еще студентками факультета психологии, Карина Лапковская и Соня Сушкевич создали «Акме» – их идее подыграл бывший студент МГЛУ Артем Озеров, актер и хореограф театра. Последние полгода труппа работала над «Эрой андрогин». В основу сценария легли личные истории актеров труппы, которые участвовали в психологических тренингах – такие упражнения проводят для подготовки к спектаклю. На одном из занятий девушки переодевались в мужскую одежду, чтобы почувствовать свою маскулинность, а мужчины пытались ощутить свою феминность. Название постановки пошло именно отсюда: оно не о конкретной группе людей, а обо всех – мужчинах и их феминности, часто скрываемой семью рубашками, и женской маскулинности, которую подвергают насмешкам.
– Сегодня невозможно быть только феминным или маскулинным типом, – разговариваем еще до спектакля с режиссером Кариной Лапковской. – Современная женщина не может сидеть за мужчиной, как в XVIII веке, и быть ребенком до 50 лет, потому что она начинает работать, учиться ответственности, сдержанности, контролю – в психологии эти качества присущи маскулинности.
Артем (сложно не сравнить его внешность с Кокто) поддерживает Карину:
– Да, доля маскулинности и феминности присутствует в каждом из нас, но в большинстве случаев у мужчин все смещается только в маскулинность. Моя идея была показать феминность в мужчине. И показать буквально: движениями, пластикой, мимикой и дыханием настроение героя, его изменения. Похоже на ситуацию, когда смотришь фильм без звука и через пять минут все становится понятным. Конечно, «Эра андрогин» по уровню постановки, декорациям – это не «Кармен» в главном театре, а начало молодых ребят, которые хотят рассказать о проблеме общества через свои рассказы. В таком сборнике есть то, о чем подумаешь: «да, знакомо».
Тема гендера и сопричастность к ней – удивительно простая история, похожая на новости о другой стране: ты в курсе, что там происходит, но не включен в события. А когда дело касается непосредственно твоего окружения, это заставляет задуматься. Артем до 20 лет (сейчас ему 24) о проблеме гендера особо не размышлял:
– Для меня это было что-то уж слишком научное – я об этом не думал. Потом мой мир столкнулся с желанием родителей сделать из меня «настоящего мужчину». Но то, что они под этим понимали – я не принимал. После книги о мужской психологии Джеймса Холлиса и во время работы над спектаклем мое понимание того, кто такой мужчина изменилось – оно совпало с тем, что было внутри.
В одном из номеров журнала Esquire была опубликована статья «Сильный и мертвый» о мужчинах и колоссальном количестве самоубийств, совершаемых на почве «я должен все тащить на себе», «не нужно плакать и бояться». «Мужчины по-прежнему должны быть сильными, быть добытчиками и поменьше говорить вслух о своих чувствах», – пишет американский исследователь. Эта мысль заложена в «Эра андрогин» – у мужчин меньше эмоциональных прав. А если он проявляет феминность, часто порицаем как мужчинами, так и женщинами.
А что о женщинах? По мнению авторов «Эра андрогин», отвоевав возможность не быть в обществе на птичьих правах, современные женщины сталкиваются с безразличием партнера к тому, как должны развиваться их отношения, и домашним насилием, которое выпадает на каждую третью женщину в Беларуси. В небольшой компании подруг, вероятно, хотя бы одна подвергается травле – таким способом подчинить и контролировать пользовались люди, которые считали, что мыть руки перед операцией глупо и не влияет на смертность.
Это приводит нас к «сегодня» – второй части постановки, где люди наделены выбором и возможностями, надевают одежду, стирающую гендерные границы. Одежда – целый институт, который может объединить или разделить. Возможно поэтому в британских школах ученики, мальчики и девочки, могут выбирать – носить юбку или брюки, а на подиумах модели-мужчины ходят в юбках от Марка Джейкобса. Но в этом ярком гардеробе до сих пор находится место для скудной, переходящей по наследству, бижутерии ролей, которая не украшает, но почему-то примеряется снова и снова.
