Действие разворачивается вокруг эмигрантов, приехавших искать счастье в Германию. Кому-то найти место под солнцем удалось, кому-то – нет. Например, Лариса Васильевна превратилась в богатую фрау и думать забыла о далеких Химках, в которых ей угораздило родиться. Рядом с ней пристроился Ваня, бросивший ради денег беременную Елену. Та же не сумела оправиться после расставания и по-прежнему лелеет обиду.
Среди сильных сторон Nach Hause можно выделить сценографию. Утопая в синеве, постановка выглядит эффектно и ассоциируется с ночью, тайной. Спектакль заявлен как трагедия в двух действиях, однако при просмотре его жанровую принадлежность определить сложно. Кажется, более всего он близок к трагифарсу, но все же не дотягивает до чистого жанра.
Зачастую непонятна мотивация героев. Зачем Елена постоянно повторяет: «Шиллер, Гейне, Гете…»? Почему амбал Кармаза называет ее мамочкой?
Если следовать за текстом Елены Поповой, главная героиня «нервна, экзальтированна, напряжена». Но в спектакле истеричность женщины настолько гипертрофирована, что поступки ее не вызывают ни сочувствия, ни понимания, ни оправдания. Зрителю бы проникнуться тем, что Елена, преданная любимым человеком, вынуждена сделать аборт и танцевать в сомнительных клубах, дабы заработать на кусок хлеба. Но ее упреки в адрес Ивана по мере продвижения к финалу вызывают больше неприятия, чем сочувствия. Вместе с тем отрицательные эмоции не настолько сильны, чтобы Елена показалась антигероем.
На этом фоне теряется линия Ивана и его брата Рыжика. Последний появляется, когда о нем и думать забываешь, поэтому приходится напрягать память, чтобы определить, кто он такой. Сложно сказать, вина это режиссера, который, перенося постановку на сцену Полесского театра, не учел местные особенности, или актеров, не понимающих, что должны играть. Но спектакль, который мог бы произвести сильное впечатление, ожиданий не оправдал.
Впрочем, сама попытка театра отойти от привычного репертуара, не так уж плоха. Просто, пожалуй, стоит внимательнее относиться к выбору материала.
