По 21 октября в галерее «Арт-Беларусь» работает фотовыставка Marionetta — результат «путешествия» фотографа Марии Боне в закулисье Белорусского государственного театра кукол. Не знаем, когда еще вы сможете увидеть фотографии внутренней жизни театра, актеров, актрис и кукол, выполненные в технике гум-бихроматной печати, — поэтому настоятельно рекомендуем не откладывать культпоход на последний момент.
«Культпросвет» побывал на выставке и узнал у Марии, как через фотографию рождается другая реальность.
Мария, почему вы решили работать с аналоговой фотографией? Мне кажется, это довольно сложный процесс.
Работа в сфере аналоговой фотографии для меня не самоцель, а скорее путь. Вопрос не в том, чтобы получилось изображение — я не занимаюсь репортажной или документальной съемкой — мне очень важно дойти до сути ситуации, в которой я оказалась.
Если говорить о серии Marionetta, мне хотелось и я даже чувствовала необходимость понять, какой опыт получала и что ощущала в те моменты. Когда я попала в Театр кукол, я получила доступ в хранилище, могла ходить на репетиции, смотреть на все в полной тишине и сколько угодно растворяться в атмосфере театра — и у меня возникла необходимость передать всю эту глубину.
Серия Marionetta, Мария Боне
Работа с аналоговой фотографией позволяет мне на каждом этапе увидеть жизнь, которая проявляется за каждым слоем изображения. В контексте этой серии мне нравится сравнивать мою технику с работой мастера-кукольника: это неспешно, трудоемко, очень важно ничего не пропустить, все прочувствовать своими руками. Как вообще одухотворяются предметы, как они обретают жизнь? Когда их делает мастер или когда актер находится на пике чувствительности и наделяет куклу определенным содержанием?
Фотография для меня — это в первую очередь способ понять себя и суть того, что происходило в тот или иной момент. Когда я начинаю печатать работы, проявляются такие моменты, которые были не видны во время съемок. Таким образом рождается другая реальность, и она, возможно, гораздо реальнее, чем реальность, в которой мы живем. Возможно, это и есть цель искусства — открывать ту реальность, которую мы не видим, но в которой существуем. Ведь на самом деле, разве реально то, что происходит сейчас по телевизору? Или в магазине? Все где-то глубоко у нас внутри.
Трудоемкость и медленность процесса связаны с вашим характером, личными качествами? В остальном в жизни вам тоже важно чувствовать все до мелочей, быть осознанной?
В общем, да. Мне просто хочется понимать суть вещей.
На создание серии я потратила около трех лет: сначала долгое время находилась в этой среде, потом начала снимать, потом отбирала фотографии для проекта, потом печатала их. И в итоге поняла, что я, в общем-то, ничего не понимаю. Что на самом деле в жизни есть какая-то тайна. Если произведение искусства сделано руками, есть шанс для «божественной» ошибки: когда начинаешь все это через себя пропускать, печатать, может произойти все что угодно. При печати изображения для меня открываются вещи совершенно немыслимые.
На что вы больше ориентируетесь при отборе фотографий: правильно выстроенный кадр и законы фотографии или внутренние ощущения?
Конечно, на свои внутренние ощущения, ведь дело не в техничности, не в идеальности кадра. Кадр может быть идеальным и не звучать — изображение не будет дышать.
Например, вот это изображение с Зоей Кенько (актриса, работает со Светой Бень — прим. «Культпросвет»).
Серия Marionetta, Мария Боне
У меня тогда была испорчена пленка, она вся засветилась, а мне так хотелось, чтобы этот кадр сохранился, я так переживала, потому что именно в тот момент она была просто прекрасна. Когда она взмахнула рукой, я подумала: «Только бы этот кадр сохранился». И он сохранился, хотя остальные кадры на пленке были полностью испорчены.
Как вы попали в Кукольный театр? Вас интересовала эта сфера или просто появилась возможность, и вы ей воспользовались?
Думаю, что побывать в театре, а тем более за кулисами, интересно любому. Я считаю, что это как раз потребность человека прикоснуться к тайне, а театр — это же тоже тайна, особенно закулисье.
Вообще, мне кажется, к теме кукол обращались все кому не лень: художники, музыканты, писатели всех времен и народов. И я не стала исключением. Сначала я попала на взрослые постановки — «Чайка», например, до сих пор мой самый любимый спектакль, мне бы хотелось, чтобы его возобновили. Я стала ходить на все взрослые спектакли и нашла там близких по духу людей. Я почувствовала, что все это начало меня поглощать, и чтобы понять, почему мне так интересно, я начала снимать, ведь через фотографию я лучше понимаю, что со мной происходит. Я очень люблю Цветаеву, и она говорила, что ей, чтобы понять самую простую вещь, нужно окунуть ее в стихи и оттуда увидеть. Это так просто, но она так замечательно это сформулировала, это очень созвучно мне.
Я начала фотографировать в Кукольном, а дальше по списку: отбор, печать, выставка — выставку нужно делать обязательно, чтобы отобрать изображения, выделить самое важное из того, что со мной происходило, посмотреть, отпустить, вылить это все, чтобы заново наполниться.
Серия Marionetta, Мария Боне
Организация выставки нужна, чтобы показать работы зрителям или просто завершить очередной этап? Важно ли для вас, как зрители воспринимают ваши фотографии?
Выставка нужна, чтобы завершить определенный этап. Ну и конечно, прежде всего, я делаю это для себя, как бы эгоистично это не звучало. Конечно, мне важно мнение зрителей, и мне очень приятно, когда людям созвучно то, что я делаю, когда каждый видит что-то свое, открывает для себя другую реальность, другие измерения. С другой стороны, выставка — это начало нового пути: завершение одного, начало другого. Хотя, по сути, нет ни начала, ни конца: мы не знаем, когда в голове зародилась какая-то идея, откуда возникла потребность работать с определенной темой, а оконченное произведение продолжает жить и обновляться в восприятии зрителя — все это очень сложно.
В своих фотографиях вы размываете границы и создаете новый мир, новые измерения. И в связи с этим вопрос: как вы относитесь к документалистике?
Я хорошо отношусь к документалистике, просто это другая сфера. Мне, например, нравится Эдуард Буба — его фотография очень узнаваема благодаря его отношению к миру. Важна личность фотографа — тогда и документальная фотография будет очень интересной.
Вы работаете только со своими фотографиями?
Да, для меня важно напечатать именно тот момент, который я видела. Я не смогу работать с тем, чего не видела, не чувствовала, первопричину чего я не знаю. Это неинтересно.
Серия Marionetta, Мария Боне
Ваши работы скорее про эмоциональное, чем про рациональное. Если говорить про чужие фотографии и другие виды искусства в целом, вам более близко то, что воспринимается разумом или сердцем?
Татьяна Черниговская очень хорошо про это сказала: относительно искусства весь наш разум можно сразу откинуть, потому что эта сфера жизни окутана тайной, и никакая наука ни с какими вычислениями не сможет объяснить все эти парадоксы.
Когда у меня, например, просят сделать копию, я не могу подключить свою рациональную сторону и сделать это, хотя с негативов, в принципе, может получиться то же самое — результат зависит от моего состояния, от конкретного времени, фотографии получаются другими. Многим это даже нравится: если кто-то покупает у меня работу, то знает, что она уникальна.
В одном из интервью вы сказали, что то, что можно сделать в фотошопе, нельзя назвать искусством…
Я помню, что говорила, что компьютерное искусство как дистиллированная вода. И дело не в том, что я что-то называю искусством, а что-то нет. Я выбрала в фотографии свой путь и не считаю, что он единственно верный для всех. Фотография может быть разной.
Но для меня фотошоп — это что-то мертвое. Я сама хорошо владею такими инструментами, но как автора меня это не вдохновляет.
Как много людей в Беларуси работает в сфере аналоговой фотографии? Как вам кажется, может ли быть связан интерес к таким техникам с тем, что в цифровую эпоху фотографам хочется вернуться к истокам фотографии?
Мне кажется, это имеет смысл: сегодня каждый может сделать 500 одинаковых кадров, наши головы превращаются в свалку — это связано с огромным количеством информации. Сейчас не так важна доступность информации, сколько возможность найти что-то важное в этом потоке и сделать осмысленный выбор.
Конкретно в технике гум-бихроматной печати работаю я и Андрей Воскресенский, больше я никого не знаю в Беларуси, хотя ручной фотографией занимаются многие, например, серебряно-желатиновой печатью и пр.
Есть ли сейчас какие-то новые тенденции в мире фотографии?
Что сейчас нового? Сложно сказать. На сегодняшний день в фотографии много внешнего эффекта формы, мне же интересны произведения, в которых есть внутренняя жизнь, присутствует личность автора, содержание.
