Вы привыкли, что журналисты разрывают вас на части?
А к этому можно привыкнуть?
Вы избегаете общения с прессой?
Нет. Просто мне нужно готовиться к спектаклю, а не заниматься рекламой того, что я делаю. Я не контролирую такие вопросы. Скорее, это пожелание Московского художественного театра. Чем больше журналистов, тем больше однообразных и глупых вопросов.
Как человек вы разве не интересны публике?
Как человек я всегда нахожу время, место и повод для общения, в особенности с журналистами.
Самая важная рецензия для меня – зрительный зал. Стараюсь по себе и по публике после каждого спектакля оценивать, насколько актуально мое соло в «Контрабасе». Пока это интересно зрителю и мне, спектакль будет жить. Возраст постановки еще связан с физическими способностями актера, ведь спектакль тяжелый – идет чуть меньше двух часов, но в достаточно жестком ритме.
Отношение к герою «Контрабаса»
Я вот что думаю: этот человечек понятен, узнаваем и вызывает сочувствие. То, что открывается в нем ближе к финалу, – другая история. Следить за человеком, вызывающим отвращение, в кино возможно, в театральном пространстве – нет. Спектакль бы умер. Поэтому, выходя на площадку, стараюсь играть без отношения к персонажу, который прописан в первоисточнике.
Театр живой, поэтому спектакль либо растет, либо умирает – я имею в виду образ героя – вместе с актером и тем, что происходит в реальной жизни.
Если бы мне было нечего сказать в кино, я бы не брался. Другое дело, что не все получается так, как ты представлял в воображении.
Фото процесса репетиций
Каково умирать каждый раз на сцене?
Ответить за пару минут на этот вопрос – это ничего. Или мы будем ковыряться во внутренней кухне актера долго. Этот мир никто не видит. Его невозможно объяснить людям, которые не имеют отношения к профессии. Что я чувствую? Как я это делаю? Это моя кухонная история. Можно это сравнить с неким марафоном, когда спортсмен распределяется на забег. Он не бежит первый километр со всей силы, а потом плетется – нет. Ему нужно распределиться, чтобы хватило сил финишировать. Что при этом чувствует марафонец? Конечно, усталость. Пытается контролировать дыхание – отвечать за работу, которую делает. В моем случае марафон – сценическая площадка.
Послание спектакля
Очень сложно, а зачастую практически невозможно найти дело в жизни, которым бы человек хотел заниматься и которому бы соответствовал. Многие занимаются тем, чем не планировали. И очень немногие находят в себе силы сказать: это не мое. Герой «Контрабаса» нашел в себе силы остановиться. Он знает прекрасно теоретическую часть профессии, а на практике занимается не тем. А что там вкручено еще в канву спектакля: юмор, трагедия, любовь, психоанализ, сплетни – все, из чего состоит биография человека. Надеюсь, зритель поймет героя.
Фото-талисман помогает настраиваться на спектакль
Мечтали в детстве о театре?
В детстве так же, как и вы, наверное, мечтал о том, во что играл. Во что ребенок играет увлеченно, тем он и хочет быть. Но в актера не играл. (Смеется.)
Во что играли?
В то, что показывали по телевизору в художественных фильмах: мушкетеры, партизаны… Изображал профессии, которые тогда еще – я же из советского периода – считались важными для страны.
Было ли в детстве представление о мире и правилах игры?
У меня и сейчас, скорее всего, неправильное представление о мире и правилах игры. Это и воспитание родителей, и иллюзии детства. С одной стороны, было бы проще перековаться и все измерять денежными знаками. С другой стороны – не хочется. Но я продолжаю шагать по жизни с этим неправильным представлением.
Студии творческого развития детей
Студий по всей России всего восемь. Посещают их обыкновенные дети, занятия для них бесплатные. Программа достаточно простая, но плотная: актерское мастерство, актерская фантазия, художественное слово, пластика – основные дисциплины. Остальные предметы зависят от возможностей в разных городах. Задача не подготовить детей к поступлению в театральные вузы, не сделать из них профессиональных актеров, а через театральные инструментарии, знания о профессии выявить их творческий потенциал, помочь им раскрыться, научить их разговаривать, самостоятельно думать, иметь свое мнение, не бояться эмоций, одиночества и общения с публикой. Выпустить в свет умных, талантливых и обаятельных людей.
Почему вы решили учить детей?
Кроме того, что мне это интересно, я считаю, что самые правильные вложения, в какой бы стране мы ни жили, должны быть в будущее детей. Потому что вкладывать финансы и силы в то, что сегодня есть, а завтра нет, бесполезно. Вкладывать в поколение, которое будет заботиться о нас с вами и руководить страной, и попробовать приложить чуть-чуть себя, настроить их на волну человеческого общения очень важно для меня и моих коллег.
Многие герои, которых вы исполняете, склонны к самокопанию. В жизни вы похожи на них?
Боретесь, отсекаете эмоции?
Копаюсь. (Смеется.) Когда чешется, как с этим бороться? Чтобы жить и идти дальше, надо же понимать, куда идти. Конечно, не запираюсь дома, это как-то проще все происходит. Тем не менее задаю себе вопросы не только на сценической площадке.
Что читаете?
Сейчас закачал «Обитель», но не успел приступить. Времени не так много, чтобы успокоится и заняться этим. Две недочитанные книги и еще список. Я не книгоед, к сожалению, завидую таким людям. Чем меньше мы ездим в метро, тем меньше читаем. Аудиокниги не слушаю. Так как сам начитывал, знаю, что в голосе актера есть интонационные оттенки, отношение к произведению, поэтому предпочитаю быть наедине с авторским текстом.
Что-то советовать не буду. Есть, как им кажется, специально обученные люди для этого. Я могу советовать только друзьям. У каждого свой вкус, пусть смотрят сами и набивают шишки.
Человек природой так устроен, что лишних движений не сделает. Проще полежать на диване. Я и сам такой. К счастью, по работе мне приходится слезать с дивана. (Смеется.) Я бы с удовольствием больше ленился, но я заложник профессии и больше провожу времени на ногах. Что я могу советовать людям?
Что вас удивляет?
Меня удивляют многие вещи, но искренности или доброты в них нет.
