На этот раз в офис «Культпросвета» заглянул Алексей Свирский — редактор RussoRosso, главного хоррор-сайта в рунете. Он рассказал о жанровом кино и хоррор-журналистике, развенчал миф о том, что фильмы ужасов смотрят только маньяки, а заодно порекомендовал фильмы, которые в марте покажут столичные кинотеатры.
Лёша, по образованию ты инженер. Если бы была возможность переиграть поступление, пошел бы по журналистским тропам?
Скорее по лингвистическим. Сейчас я трачу время и деньги на то, чтобы изучить иностранные языки. А это очень полезный навык, которому я мог бы попросту научиться в университете. Инженерные вопросы, как выяснилось, немножко не мое. Вот филфак тоже был бы интересен — это как хобби-вариант, который, может быть, сэкономил бы мне время на изучение каких-то аспектов редактуры, которые пришлось изучать самостоятельно.
Окей, а как ты пришел в критику и редактуру?
Мой путь как критика начинался, чтобы не соврать, лет десять назад. У нас был прекрасный белорусский трекер torrents.by, а вместе с ним и форум для общения. Там проводились конкурсы рецензий, была сформирована группа кинокритиков — мне это все было интересно, так я и увлекся написанием текстов про фильмы. Начинал, понятно, не с хорроров, а с довольно-таки знакомых имен вроде Дэвида Линча, Ларса фон Триера и теперешнего фестивального мейнстрима. Но в то время это была довольно нишевая продукция.
После я просто начал искать возможность заниматься кинокритикой более-менее профессионально. Чтобы мое хобби — а это было и остается моим главным хобби — приносило какой-то доход. Естественно, когда ты никто и никого в журналистской среде не знаешь, это сделать непросто. Плюс — ты не можешь с нуля научиться писать критические тексты и сразу быть довольным ими.
Сначала я случайно познакомился с Аней Ефременко (главный редактор AFISHA.TUT.BY — Прим. «Культпросвет») на «Лістападзе», где она на тот момент курировала фестивальный ежедневник, для которого я писал на волонтерских началах. Это, наверное, и можно считать первым профессиональным журналистским опытом. Позже я и мой приятель Роман Неловкин, с которым у нас обнаружились схожие вкусы, попробовали постучаться в российскую «Афишу» старого образца. Но там ничего не получилось, у них у самих в то время был постоянный ребрендинг, поэтому мы просто завели паблик «ВКонтакте», куда начали писать о кино, которое нравилось нам и которое обходили стороной все большие русскоязычные сайты: они, как правило, обозревали либо фестивальный мейнстрим, либо прокат, а нам было интересно немного другое — американское независимое и жанровое кино.
Жанровое кино в узком понимании термина — это фильмы ужасов, триллеры и фантастика. Эта ниша все еще не была занята, про такое кино, кроме наших немногочисленных коллег, мало кто писал. Наш паблик обновлялся ежедневно в течение двух-трех лет, потом на нас вышел шеф-редактор петербургского «Сеанса» и предложил написать что-нибудь для его журнала. После кратковременного сотрудничества с «Сеансом» мы подружились с редакцией сайта «Перемотка» — моего любимого уголка из тех, где пишут про фильмы и сериалы на русском языке.
А потом меня пригласили редактором на сайт RussoRosso, посвященный жанровому кино. Проект был абсолютно новым, и мы все делали как слепые котята: до нас в этой нише существовали и другие инициативы, но мы захотели сразу начать с плотного контакта с работниками индустрии — дистрибьюторами, режиссерами, сценаристами, продюсерами. Позже RussoRosso объединился с двумя другими, уже сделавшими себе имя проектами — HorrorZone и Darker — в единую медиасеть Horror Web.
А иноязычные аналоги?
Cамый известный англоязычный сайт, посвященный фильмам ужасов, — это Bloody Disgusting. Есть еще Modern Horrors, iHorror, Dread Central и прочие.
Не думали пригласить в штат RussoRosso переводчика, чтобы расширять аудиторию?
Одна из целей RussoRosso — популяризация хорроров именно среди русскоязычной публики, а перевод — это ко всему прочему еще и ресурсозатратно. Нам и для работы над русской версией постоянно рук не хватает.
Нам — это кому?
RussoRosso организовал Влад Северцев, продюсер «Пиковой дамы» и «Невесты» — двух недавних, но уже самых прибыльных хорроров в истории российского кино.
Если говорить о структуре штата RussoRosso, то cейчас мы работаем более скромными силами, чем полтора года назад, когда все только начиналось. Вначале было много текстов от внештатников — считаю, у нас сформировался отличный подбор авторов. А потом мы немного поменяли курс и теперь существуем скорее как новостной сайт, который ведем на пару с другим редактором Денисом Салтыковым.
Вообще, мы стараемся держать баланс между мейнстримом и авангардом и быть интересными более-менее всем, кто неравнодушен к темным уголкам кино и другим формам творчества. Несмотря на это, активная читательская база у нас пока не очень велика, но мы еще до конца не уверены в том, насколько широки ее границы.
Предложить свой текст вам может любой?
Конечно. Впрочем, большинство пишущих о жанре людей мы уже знаем. Но, разумеется, было бы здорово узнать о ком-нибудь еще.
99% моих знакомых говорят, что до ужаса боятся смотреть хорроры, поэтому на такие фильмы я хожу одна. Вообще, для людей неестественно любить хорроры — это скорее должно вызывать отвращение. Как ты дошел до того, что такое кино тебе доставляет?
Подростки, воруя яблоки из соседского сада, сознательно идут на риск — это адреналин. Умом ты понимаешь, что тебя не забьют за такой поступок до смерти, поэтому тебя это привлекает. С хоррорами примерно то же самое: людям нравится переживать сильные эмоции, когда они знают, что находятся в безопасности и ничего серьезного им не грозит.
Вот и я люблю хоррор-жанр, потому что он доставляет больше всего эмоций. Поскольку я в первую очередь воспринимаю кино на чувственном уровне, а не на интеллектуальном и не на синефильском, то жанровые работы приносят мне больше удовольствия. Они сконцентрированы на том, чтобы воздействовать на чувственный аспект, а не на интеллектуальный, как, например, большинство фестивальных фильмов, которые попадают в основные конкурсы Каннского, Венецианского, Берлинского смотров и обязательно должны говорить о чем-то важном, поднимать какую-либо проблематику. А жанровое кино по своей природе довольно аполитично и если и попадает на большие фестивали, то чаще всего имеет какой-нибудь оправдательный довесок.
Ты говоришь об эмоциях. Голливудский четко выверенный в плане драматургии фильм тоже рассчитан на то, чтобы вызывать эмоции. Чтобы в каких-то моментах ты заплакал, в каких-то — засмеялся…
Но если ты предвидишь эти моменты, если понимаешь всю механику фильма в первые десять минут — а глядя по двести жанровых картин в год, подмечать такое с каждым разом все проще и проще, — то это немного скучновато. Я начинаю смотреть подобное кино и понимаю: «Ага, тут понятно, все начинается мелодрамой и ею же и закончится». Мне кажется, в этом нет эмоций, нет души. Такие фильмы постоянно следуют какому-то расчету — драматургическому или коммерческому.
Как по-твоему: коммерция и душа — антонимы?
Да нет. Конечно, чаще всего создатели, вкладывая средства в реализацию фильма, желают, чтобы им вернулось хотя бы то, что они потратили, — на это ориентируются даже энтузиасты, которые снимают за свои кровные. Но это абсолютно нормально и не исключает авторского подхода.
Кстати, коммерческий хоррор — отдельная ниша, где тоже много всего интересного происходит. Он почти всегда следует каким-то определенным конвенциям и жанровым тропам, однако это не значит, что там нет места любопытным ходам.
Что приведешь в пример?
Существует целая куча франшиз, среди которых есть, например, набивший оскомину «Амитивилль». Так вот последний фильм оттуда, который, вопреки сложной судьбе, все-таки вышел в прокат, снимал Франк Халфун, автор довольно известного «Маньяка». Казалось бы, в фильме все построено на шаблонах, но дело не в том, что ты используешь шаблоны — без них в жанре вообще никуда, — а в том, как ты с ними обращаешься.
Кадр из фильма «Ужас Амитивилля: Пробуждение» ©videobuster.de
Хоррор — жанр консервативный, в нем многое уже изобретено, но ты всегда можешь включить авторское видение и интересным образом перетасовать клише. И не так важно, скажешь ты что-то новое или нет. Важно то, как ловко ты управишься с уже известными приемами, чтобы это вызывало эмоции у зрителей, — в этом, на мой взгляд, и есть свежесть и новизна. У нас люди старой школы часто кивают на то, что в хоррорах уже сто лет ничего нового не происходит. Но я вижу прогресс не в изобретении чего-то впечатляющего, а в появлении новых жанровых оптик. Новые детали для конструктора LEGO изобретать с каждым годом все сложнее, а вот замки из них строить — один краше другого — тут время не помеха.
Хоррор до сих пор считается низким жанром?
В качестве синонима к слову «хоррор» часто употребляют «эксплуатационное кино», которое нередко выходит эпатажным и воздействует на какие-то низменные человеческие инстинкты. Есть, например, поджанр сплэттера — это, если буквально, красочная расчлененка. Понятное дело, когда ты смотришь на такое, то не можешь оставаться равнодушным, у тебя это вызывает сильные эмоции, чаще всего негативные. Подобное кино довольно простое в творческом и производственном смыслах: вот вам элемент порно, вот кровавое убийство, вот монтажная склейка — фильм готов. Такие картины считаются очень примитивными, но в то же время действенными. Однако времена популярности такого подхода прошли, и сегодня, чтобы хоррор получился состоятельным, нужно предлагать что-то большее. Сейчас случаются очень интересные жанровые гибриды, которые скрещивают, например, семейные драмы со слэшерами. Сегодняшняя свобода мысли в хорроре уже вряд ли вяжется с ярлыком низкого жанра.
Так и появилось понятие «пост-хоррора», о котором много писали полгода-год тому?
Этот термин придумал журналист The Guardian для обозначения фильмов ужасов, которые имеют отчетливый артхаусный вектор. Это еще одна попытка концептуализации каких-то вещей, которые немного выбиваются из мейнстримной линейки хорроров. Многие восприняли эту статью со скепсисом, аргументация там была довольно неубедительная. Этот резонансный материал, по сути, описывал уже давно существующий факт: хоррор не вчера и не сегодня начал выходить за рамки обычного развлечения.
Вообще, в последнее время авторы все чаще начинают обращаться к жанру ужасов, чтобы выразить свои личные беспокойства — социальные и политические высказывания в хорроре уже давно в порядке нормы, а вот персональная рефлексия в мрачном формате с дьявольщиной и зомби пока в новинку. Это, на мой взгляд, одно из наиболее любопытных явлений последнего времени, которое лишний раз доказывает, что режиссеры не относятся к хоррору как к чему-то второсортному, а используют его, чтобы докладывать о серьезных, нередко болезненных вещах.
В Беларуси кто-нибудь снимает жанровое кино?
В последнее время есть попытки. Появился веб-сериал «Заклятыя скарбы» — правда, вышло только две серии, и он как-то притих. В проекте «Хронотопь» есть хоррор-зарисовки. «Белорусский психопат» Никиты Лаврецкого тоже заигрывает с жанром. Но в целом у нас к хоррору очень редко обращаются. Не знаю почему — возможно, считают это чем-то зазорным, а возможно, просто душа у людей не лежит.
А вот в России сейчас, можно сказать, пик популярности отечественного хоррора. Несколько последних фильмов, в том числе «Пиковая дама» и «Невеста», показывают, что и интерес к ним есть нешуточный, и такие картины способны приносить приличный доход. И здесь нужно учитывать, что русскому хоррору вообще очень сложно: у него нет традиции. У американского или британского фильма ужасов существует многолетняя история со своей мифологией и источниками вдохновения. В России и Беларуси же приходится нащупывать почву здесь и сейчас. В этом и кроется причина провальности большинства российских хорроров нулевых и десятых: они все время заигрывали с западными канонами, пытаясь пересказать их на свой лад, и, понятно, ничем хорошим это не заканчивалось. И только в последнее время российские кинематографисты начали обращаться к чему-то более-менее универсальному и близкому современному славянскому человеку — отчасти отсюда и успех.
Кадр из фильма «Невеста» ©cinemotionlab.com
А к чему могли бы обращаться белорусские режиссеры?
Тут не обязательно искать что-то в национальной природе. У тебя может быть вообще какая-нибудь камерная история в четырех стенах, которую ты можешь рассказать в хоррор-ключе, просто учитывая окружающую действительность, а не ориентируясь на зарубежные аналоги.
Складывается впечатление, что ты существуешь совершенно в другой вселенной кино. Где ты находишь фильмы для просмотра?
Ровно там же, где и кино, которое номинируется на «Оскар», если мы говорим о пиратском интернет-сегменте. Если говорить о легальном варианте просмотра, то тут не все так просто. Большинство актуальных жанровых фильмов появляется на зарубежных цифровых платформах вроде Amazon, iTunes, Netflix — таких с десяток наберется. Однако на всех этих площадках действуют региональные ограничения — то есть даже если ты пользователь iTunes из Беларуси, то у тебя все равно будет очень скромный спектр доступных для просмотра фильмов. В связи с вопросами авторских прав и дистрибьюции подавляющее большинство жанровых фильмов на цифровых интернет-сервисах выпускается только в Северной Америке и других регионах Запада. Поэтому в интернете официально покупать кино не всегда получается, но есть некоторые обходные варианты, которыми можно воспользоваться, чтобы, например, получить доступ к североамериканскому контенту и платить за него уже как гражданин Соединенных Штатов. Там доступ к фильму на несколько суток в среднем стоит в районе $3-4.
Также никто не запрещает ходить в кино: в последнее время российские дистрибьюторы, с которыми работают белорусские кинотеатры, гораздо смелее приобретают права на хорроры с неочевидным коммерческим потенциалом, так что жанровый репертуар от года к году лишь богатеет. Еще пару лет назад было немыслимо, чтобы до Минска добирались фестивальные фильмы ужасов.
На какие фестивали мечтают попасть фанаты хорроров?
Пускай это мероприятие и не имеет прямого отношения к страшному кино, мне очень хочется съездить на «Сандэнс» — мечта юности. Меня интересует абсолютно все, что сейчас происходит в американском независимом кино. На одно из мероприятий, где хотел побывать, уже удалось выбраться — это фестиваль фантастического кино в Ситжесе. В Монреале ежегодно проходит крупный хоррорфест Fantasia — туда бы тоже не отказался попасть. В основном все привлекательные для меня фестивали сконцентрированы в Северной Америке.
И последний вопрос: Лёша, ты киборг?
Ты серьезно полагала, что все, кто увлекается жанром ужасов, это какие-то маньяки, которые серп держат под диваном? (Улыбается.) Большинство хоррор-фанатов — это обычные и часто приятные в общении люди. Дружелюбные, с чувством юмора.
«Страна призраков», П. Ложье
15—29 марта / кинотеатры сети Silver Screen
Заметный представитель «французского экстрима» 2000-х (многие знают режиссера по жестоким и эмоциональным «Мученицам») спустя шесть лет возвращается с новым фильмом. Четвертое полнометражное кино Ложье — долгожданное событие для поклонников жанра — рискует пройти абсолютно незамеченным для всех остальных, и здесь хотелось бы хоть как-то да исправить ситуацию: авторский хоррор в минском прокате — явление единичное, и русскоязычная локализация названия его лишь тщательнее маскирует. В центре сюжета — две сестры, которых разобщила давняя трагедия, и их мать, которую играет певица Милен Фармер. Промоматериалы и первые отзывы намекают на то, что у Ложье все получилось как нельзя лучше.
«Проект “Флорида”», Ш. Бейкер
7—21 марта / Falcon Club Бутик Кино, кинотеатры сети Silver Screen, «Центральный»
Шон Бейкер, автор небезызвестного «Мандарина» и специалист по неуемной энергетике, продолжает свою режиссерскую карьеру вторжением в мир детства. Солнечный, живой и сентиментальный «Проект “Флорида”» рассказывает историю шестилетней девчонки и ее непоседливых друзей, временно проживающих в гостинице близ Диснейленда. Наблюдать за беззаботными детишками одно удовольствие, но в фильм, благодаря взрослым, тайком прокрадывается еще и драма, так что жаловаться на бедную эмоциональную палитру тут вряд ли вообще кому-нибудь придется.
«Тебя никогда здесь не было», Л. Рэмси
22 марта — 4 апреля / кинотеатры сети Silver Screen, Falcon Club Бутик Кино
Мартовский прокат приготовил еще один интригующий камбек: спустя все те же шесть лет навстречу зрителю выходит новая работа шотландки Линн Рэмси — одной из немногих жанровых ремесленников, получивших одобрение у публики высшего фестивального света. Предыдущее кино постановщицы в тревожной манере обыгрывало непростые взаимоотношения матери и сына, в этом раздобревший Хоакин Феникс берется за молоток и отправляется наводить порядок во вселенной воротил-прохиндеев — ничего более очаровательного прошлогодний конкурс Каннского фестиваля попросту не предлагал.
«Не в себе», С. Содерберг
29 марта — 18 апреля / кинотеатры сети Silver Screen, «Беларусь», «Аврора», «Мир»
Последнее кино знаменитого режиссера Содерберга подается как хоррор, целиком снятый на iPhone, да еще и показанный на недавнем Берлинском фестивале, но, во-первых, как отмечает автор, это скорее психологический триллер, а во-вторых, ну кого сегодня удивишь съемкой на смартфон. И тем не менее новое обращение Содерберга к жанру, отдающему мраком, — событие крайне любопытное: все, что до этого постановщик сочинял про вирусы, страхи и прочие недобрые вещи, вызывало исключительно приятные впечатления.
А еще мы узнали топ-10 современных жанровых фильмов по версии Алексея Свирского:
- «Месть нерожденному» / Inside, А. Бустильо, Ж. Мори, 2007
- «Мученицы» / Martyrs, П. Ложье, 2008
- «Список смертников» / Kill List, Б. Уитли, 2011
- «Крошка Молли» / Lovely Molly, Э. Санчес, 2011
- «Ошибки человеческого тела» / Errors of the Human Body, Э. Шиан, 2012
- «Мать-природа» / Mother Nature, Й. Лидгрен, 2013
- «Февраль» / February, О. Перкинс, 2015
- «Ведьма» / The Witch: A New-England Folktale, Р. Эггерс, 2015
- «Я прелесть, живущая в доме» / I Am the Pretty Thing That Lives in the House, О. Перкинс, 2016
- «Паранормальное» / The Endless, Д. Бенсон, А. Мурхед, 2017
