Среди многочисленных спектаклей, оформленных вами, немало балетных постановок, какие из них самые интересные и знаковые для вас?
Очень часто я оформлял балеты «Ромео и Джульетта», » Щелкунчик», спектакли «Баядерка» и «Дон Кихот», не раз ставил » Жизель», «Лебединое озеро» и «Спящую красавицу». По праву могу считать себя специалистом еще и потому, что мне довелось поработать со многими знаменитостями в этой области и в различных странах.
Эскизы костюмов к минскому спектаклю «Лауренсия» уже готовы, будет ли данный балет, основанный на старинном испанском сюжете, исторической реконструкцией или зрители увидят актуализированный спектакль?
«Лауренсия» Александра Крейна базирована на пьесе Лопе де Вега «Овечий источник», действие которой происходит четыреста лет назад в небольшой испанской деревушке рядом с замком феодала. Балет этот был заказан в 1939 году в эпоху Сталина, одной из целей создания спектакля была поддержка антифранкийской войны, которая шла в это время в Испании. Балет «Лауренсия» пользовался в свое время большой популярностью благодаря удачной хореографии Вахтанга Чабукиани и прекрасному составу исполнителей — Лауренсию танцевали Наталья Дудинская, Майя Плисецкая, Татьяна Терехова.
Моей задачей было воссоздать в балете испанский колорит, при этом не сходный с балетом «Дон Кихот» Людвига Минкуса. Хотелось также, чтобы крестьяне, которые в спектакле только тем и занимаются, что танцуют на пуантах и крутят фуэте, не выглядели смешными и кукольными. Я постарался сделать костюмы летящими, воздушными, чтобы они не мешали движениям, прыжкам, арабесками т. д., но при этом сохранить романтическую, историческую канву.
Это вторая «Лауренсия» в моей жизни, первую я делал в Тбилиси в 2007 году, и она была для меня, как для художника, большим испытанием, несмотря на то, что у меня на счету около 120 оперных и балетных постановок в тридцати с лишним странах.
Как вы считаете, в чем феномен успеха таких кампаний, как «Русские сезоны» Дягилева? Есть и сегодня в русском искусстве, культуре что-то, чем можно поразить мир?
Россия была в ту пору светочем культуры, чего сейчас не наблюдается. У Дягилева были прекрасные художники. В том числе Леон Бакст, кстати, белорусский еврей, родом из Гродно. Дягилев понимал, как соединить гении воедино и как создать такие группы талантливых людей, чтобы поразить Париж — город, который удивить очень трудно. Дягилев — это гордость России, а отчасти — через Бакста — гордость Беларуси.
Дягилев работал в ту эпоху, когда о России знали очень мало, не было таких форм передачи новостей, как телевидение, видео, интернет, где можно все увидеть одним глазом. Сегодня мы живем в глобальном интернет-пространстве. Если бы русское искусство было сегодня таким передовым, то русский павильон на выставке биеннале современного искусства в Венеции был бы самым посещаемым и самым любимым. Однако это не так. Если говорить правду, на мой взгляд, живопись как форма искусства сегодня почти исчезла, то же самое могу сказать о скульптуре.
Искусство перешло исключительно в другие формы воплощения — я имею в виду инсталляции, видеоряд, ряд освещений, которые меня лично не радуют. Я часто бываю в Венеции и часто бываю на современных выставках. Сегодня провести грань между тем, что такое, в нашем представлении, искусство и что не искусство — очень трудно. Мы не имеем права критиковать то, что признано сегодня во всем мире, но мы имеем право иметь свое мнение. Искусство, действительно, ушло вперед, это не значит, что оно нас не нагонит, но я очень рад, что мы при этом имеем возможность творить на сцене Большого театра Беларуси в жанре классического балета — его тоже никто не отменил.
Вы считаете, что балет — явление уходящее, исчезающее или наоборот?
Элитарное. Я бы сказал, что скорее уходящее — из-за дороговизны постановок. Они требуют пуантов, которые стоят денег, балерина иногда до трех пар снашивает за постановку — в «Лебедином», например, в «Спящей красавице». Затем, чтобы танцевать на сцене, надо восемь лет отучиться в хореографическом училище. Плюс к этому, сколько занятий, экзерсисов, классов. Чтобы быть балетным танцовщиком, надо иметь потрясающую балетную подготовку. А чтобы быть танцором модерна — не обязательно. Если раньше все было гиперпрофессионально, то сегодня элемент любительщины уровня кружка самодеятельности так вторгся в большое искусство, что мы без него не можем жить. Однако есть области, где этого не происходит — симфоническая музыка, например, — никто не может стать гобоистом, флейтистом, скрипачом, если он не выучился, потому что у него ничего не получится.
Напоминает ли вам начало нынешнего века в сфере искусства начало века двадцатого?
Ничего общего. Я считаю, что начало 20 века было великим Ренессансом в области живописи, архитектуры, нарождавшегося искусства кино. Тогда появился стиль модерн. Сегодня у нас нет лидирующего художественного стиля, который был бы заметен в обществе в таких проявлениях, как архитектура, декоративно-прикладное искусство, мебель, мода. Нынче развивается дизайн, возможно, возникает некий техногенный стиль, который ярче всего проявляется в автомобилях, технике и т. д.
