— В спектакле «Пан Тадеуш» костюмы исторические или все-таки имеется некая актуализация?
— Есть прекрасная фраза, которой, я считаю, необходимо пользоваться в театре: археологический аргумент никогда не сравнится с убедительностью поэтического аргумента. Стихи, поэзия, художественность, вымысел, усиленные художником, режиссером, драматургом и т. д., на театральной сцене всегда более убедительны, нежели строгая достоверность. Гипербола абсолютно необходима в театре, она есть и в наших костюмах.
— Как вы готовились к созданию костюмов?
— Так же, как это делается обычно. Садишься, читаешь пьесу, получаешь первые впечатления, затем выписываешь каждый персонаж, составляешь для себя характеристики героев, уточняешь с режиссером нюансы и начинаешь сочинять. Для того чтобы придумать костюм, необходимо хорошо ориентироваться в материальной культуре эпохи, поэтому ищешь литературу, ходишь в музеи, собираешь материал, а потом на основе накопленного «багажа» рисуешь костюм.
— «Пан Тадеуш» — это монументальное произведение, в котором рассказывается о крупном историческом событии через призму частных судеб героев. Тема произведения очень масштабная, пафосная, и в то же время искренняя, поэтому я считаю, что попытка украшательства ведет к излишней театральности, а в этом есть какая-та неправда. В моих костюмах нет золотой тесьмы, шнуров, вышивки.
— Для шляхты мы сшили очень длинные кунтуши, на самом деле в те времена они были длиной до колена, но мы сделали их в пол, чтобы фигуры шляхтичей казались монументальнее. В спектакле присутствуют, можно сказать, две моды, два стиля того времени. Представители старшего поколения шляхты, которые живут на своей земле по законам былых времен, остаются верны старинным традициям и никуда не выезжают, носят такую же одежду, как их прадеды. Но в спектакле есть и персонажи, которые получили образование в Европе, любители путешествий — они, естественно, одеты по-европейски, в стиле апмир, который был популярен в те времена.
— Насколько тесно ваши костюмы связаны со сценографией?
— Когда я увидела макет сценографа, я внесла очень конкретные поправки в эскизы костюмов. Благодаря сценографии был найден материал для костюмов. Изначально не было концепта делать костюмы из льна — живой ткани, слегка мятой, которая пузырится, не слишком податливая и не очень шикарно смотрится. Когда я увидела макет, я поняла, что мне нужно найти цвет, который бы одинаково хорошо смотрелся и на черном фоне, и на белом. Я решила, что это цвет сухой травы, а цвет сухой травы в августе в Беларуси — это цвет мешковины.
— Моя главная задача заключалась в том, чтобы объединить все в общую картину, для этого необходимо было использовать ткань одной фактуры. Если бы костюмы были сшиты из разных материалов — это была бы огромная живопись, но в классицизме, а значит и в ампире, есть определенная строгость и чистота форм.
— Правда, в финальной сцене в женских костюмах есть роспись золотом, и в мужских присутствуют золотые отделки, но они сведены к минимуму. Финальную сцену украшает также военная форма, в которой присутствуют и аксельбанты, и эполеты.
— Есть ли у вас любимые костюмы в этом спектакле?
— Обычно у художника, действительно, есть любимые костюмы, которые ты «облизываешь» до самого конца. Но особенность данного проекта в том, что необходимо было выстроить единое полотно. В отдельности ни один из костюмов не представляет художественной ценности, но в соединении с декорациями получается серьезная, красивая, монументальная картина. Это должно дать возможность актерам, не «завешенным» излишней мишурой, создать, сыграть на сцене масштабную историю.
