Популярную в 80-е годы пьесу Александра Гельмана «Скамейка» называют шедевром социально-бытовой драмы и образцом «поствампиловской» драматургии.
Сюжет
В городском парке встречаются мужчина и женщина. Он говорит ей неправду, она тоже говорит ему неправду. Смешная и грустная история о маленькой нелепой лжи, ведущей к неуклюжей робкой искренности и, может быть, к настоящему чувству. Режиссер постановки – Никита Гриншпун, автор проекта – актриса Ирина Апексимова, сыгравшая в спектакле одну из главных ролей.
«»Скамейка» – это очень простой спектакль, а ведь нет ничего сложнее, чем играть простые спектакли. Когда есть какая-то концепция, за ней всегда можно спрятаться. А здесь мы играем простых людей, точно таких же, как зрители в зале.
Мы играем нашу публику».
О пьесе
«Скамейка» написана 40 лет назад, у пьесы хорошая выдержка. И вместе с тем это наша современница. Хотя в ней говорят не современным языком, а простым человеческим. Мы даже шутки какие-то свои не модернизируем, а адаптируем под то время. Я всегда посвящаю этот спектакль своим родителям. Постановка об их времени, их эпохе, о великом СССР. Это дань нашему прошлому, нашей актерской школе, МХАТу. «Скамейку» в начале 80-х ставил Олег Ефремов, в спектакле играли Олег Табаков и Татьяна Доронина. Мы мечтаем пригласить этих актеров на один из наших спектаклей и сыграть перед ними.
Когда я читал пьесу с позиции современного человека, то не видел в ней особого искусства, художественности. Старая пьеса 80-х годов – о любви. И что? Когда Ира (Ирина Апексимова – прим. автора) спросила у меня: «Будешь играть?» Я ответил: «Ирка, не моя роль, как я выучу столько текста? Его же нужно чувствовать, адаптировать. У меня нет такого таланта. Это характерная роль, для которой нужно брать парня из 80-х».
Но Ире сложно отказать – она такая грациозная и талантливая. После двух репетиций я ругался с режиссером: «Брат, ты не понимаешь, о чем хочешь ставить». И полез в интернет за информацией. Первое, что нашел – «Скамейку» в постановке японского театра. У них было гениальное концептуальное решение – одна большая длинная скамейка, которая идет из глубины зала и как молния разбивает сцену. Я послушал и посмотрел, как играют актеры. Это было по-японски. Там только 2-3 слова сказаны с нежностью, все остальное – битва. Битва двух самураев за любовь. Да… Люди раньше бились за любовь.
А сейчас?
На сцене – да. Сейчас такие времена. Биться за любовь – это такая редкость. Я так ценю это. Была бы культура любви, не было бы войн.
Справка: «Скамейка» Гельмана была опубликована в журнале «Современная драматургия» и многие театры хотели ее ставить. В том числе и МХАТ: Олегу Ефремову пьеса понравилась, уже прошла ее читка, худсовет театра включил ее в репертуарный план, но Министерство культуры «Скамейку» запретило: мол, пьеса о проститутке, зачем такое советскому человеку? Тогда Олег Николаевич позвонил помощнику министра Петру Демичеву и попросил прочитать «Скамейку» лично.
Через месяц Ефремова и Гельмана пригласили в Министерство. Папочка с пьесой лежала на столе у чиновника. «Ну зачем МХАТу это ставить? – стоял на своем Демичев – Какая-то проститутка, ущербные герои». Однако Ефремов не сдавался: «А я вижу иначе. Это не проститутка, а простая одинокая женщина». Однако чиновники оставались непоколебимыми: «Александр Исаакович, вы напишете еще много прекрасных пьес. А это брак» – говорили драматургу. Тогда Ефремов попросил прийти в Министерство Татьяну Доронину: после разговора с актрисой пьесу разрешили.
