– Балет выглядит как яркая красочная сказка. А насколько музыка Стравинского понятна детской аудитории?
– Спектакль уже второй год идет в Москве в театре Натальи Ильиничны Сац – единственном в мире музыкальном театре для детей. Когда мы ставили там наши первые балеты «Петрушка» и «Жар-птица», переживали, что Стравинский может оказаться сложным для восприятия юных зрителей. Но уже сейчас видно: дети понимают все. Стравинский писал музыку именно под этот балет, поэтому все в нем очень логично, правильно и хорошо. В Минске, мне кажется, есть смысл этот спектакль ставить утром в выходные специально для малышей, а вечером показывать взрослым как часть проекта «Русские сезоны».
«Жар-птица» – сказка и для детей, и для взрослых. В ней много всяческих подтекстов, которые всегда отличали спектакли «Русских сезонов». Думаю, со временем этих подтекстов появляется больше. Сказки всегда связаны с реальной жизнью и попадают в какой-то правильный поток. Все они непростые, с двойным дном: «Сказка ложь, да в ней намек…» Неспроста балет «Золотой петушок», поставленный в 1914 году, почти сразу запретили: там усмотрели призывы к борьбе с монархическим строем. Когда художественная комиссия пришла на премьерный показ, цензоры его зарубили, и на сценах Мариинки, Большого театра его больше не показывали. Балет смогли представить только в дягилевской антрепризе.
– В чем видите свою миссию, восстанавливая спектакли «Русских сезонов»?
– В начале XXI века я хочу показать, что было сделано замечательного в русском искусстве в начале XX столетия, чтобы нынешние молодые художники, артисты, композиторы увидели и поняли, что действительно стало славой мирового искусства и принадлежит нам по праву. Эти спектакли позволяют вернуться к некогда утерянным истокам. Когда французы относят «Русские сезоны» к своей культуре, я смеюсь и говорю им, что это русский проект, сделанный для Франции. Им повезло, что произошла Октябрьская революция и многие умы из разных сфер науки и искусства остались на Западе. Игорь Стравинский, Вацлав Нижинский, Анна Павлова, Тамара Карсавина, Ида Рубинштейн, Михаил Фокин – это имена лишь из области балета. И я их возвращаю в Россию в виде творческих проектов. Мы ведь вывозим «Русские сезоны» не только на Запад – каждый год показываем наши спектакли в десятках городов России. В Беларуси дягилевскую антрепризу представляет Ксения Барановская, возглавляющая фонд Мариса Лиепы, я ей благодарен за ее просветительскую деятельность.
– Считаете ли вы, что нынешние декорации и костюмы выглядят эффектнее, чем сто лет назад?
– Те спектакли не видел, но, конечно, сегодня технологии интереснее. Сергей Дягилев в свое время постоянно пользовался всем новым, и я тоже использую последние технологии, цвета костюмов и декораций делаю современными. Мы сейчас немного извращены японским качеством видео и подачей визуальной информации, поэтому, если сделать все на сцене терракотовым или пастельным по цвету, не достигнешь нужного эффекта. А представляете, какое впечатление производил спектакль сто лет назад, когда не было телевидения, айпадов, айфонов? Думаю, не меньшее, чем, например, фильм «Аватар» сегодня. И симфоническую музыку в то время нигде нельзя было услышать – лишь в театре в исполнении оркестра. Сегодня кнопку нажмешь – и все получаешь: Баха включишь или, например, Караяна, не напрягаясь. Теперь вообразите, что никогда не слышали музыку Стравинского. Приходите в театр – и вам просто крышу сносит от того, как она звучит! Что касается хореографии, ничего подобного до «Русских сезонов» никто не видел.
– Востребован ли балет «Жар-птица» публикой разных стран?
– В Мариинском театре он идет уже двадцать первый год, совсем недавно в Лондоне показывали именно «Жар-птицу». Впервые жители Туманного Альбиона увидели этот восстановленный балет в 1995 году, когда я привез его в Англию. Сегодня он идет на лучших сценах: Ковент-Гарден, Мариинка, Американский театр балета… За двадцать лет работы над проектом я поставил этот балет в крупнейших залах мира во Флоренции, Марселе, Дрездене, Риге, Москве. Сегодня понимаешь: все, что было создано проектом «Русские сезоны», пережило столетие. «Жар-птица», как и «Лебединое озеро», стала русской классикой. На Бродвее «Кошки» и «Фантом» шли по двадцать лет – и это считалось уникальным явлением. «Жар-птица» же смотрится как современная сказка и не выглядит допотопной. Она пережила все лихолетья, смену нескольких политических систем, и до сих пор зритель ходит на спектакли.
