Маттео Спьяцци и Риккардо Пиппа

Комедия дель арте – театр актера. Какова ваша роль, режиссера и драматурга, в создании спектакля?

Маттео Спьяцци Я «назначаю» себя главным актером в труппе. Так же как происходило в комедии дель арте в 16 веке, когда не было режиссера. У них был главный актер, который заботился об остальных.

Я думаю, что мое отношение к команде – педагогическое, а не режиссерское. Я должен позволить актерам быть независимыми. Важно, чтобы они глубоко осознавали, что делают на сцене. Когда закончится время нашей работы в театре им. Горького, мы оставим актерам в наследство спектакль. И они будут его единственными хранителями.

Если нам не удастся научить их осознавать свою роль, спектакль развалится. Именно поэтому я работаю не над актерами, а с ними и для них. Нет какой-то идеи, которую я им навязываю. Я только развиваю их идеи, делаю их более рабочими. Глаз человека может видеть лишь отражение, а не самого себя. И мне бы хотелось быть этим отражением и ничем больше. Режиссер всегда должен принадлежать актерам.

Риккардо Пиппа Я бы хотел, чтобы работа драматурга питалась ощущениями актеров. Поэтому в нашем минском проекте предусмотрено присутствие драматурга на репетициях на весь период работы. Мы будем опираться на видения актеров и считать их соавторами. Когда ты вступаешь в контакт с иной культурой, как в нашем случае, очень важно понять, что из нашей традиции вами разделяется, что вызывает эффект комического.

Чем вам интересна комедия дель арте?

МС Меня в комедии дель арте интересует прежде всего работа с масками. В них особенность и уникальность этого театра.

Маска – инструмент с огромным потенциалом. Она прячет актера, он чувствует себя защищенным. Но одновременно маска и обнажает его, делает прозрачным. Именно поэтому с ней так трудно работать.

Мне всегда смешно, когда говорят: «Ты актер, значит можешь притворяться». Все наоборот, настоящий актер ищет истину, правду. Некоторые считают, что это только театр формы, образа и пластики. Но это не так. Там есть четкая сомативная составляющая.

РП О комедии дель арте можно говорить в ключе истории театра и театральной практики. Мне интереснее практика, – современная реальная жизнь комедии. Маттео как режиссер говорил о маске, как инструменте актера. Я как драматург говорю о маске с точки зрения персонажа. Маски – это определенные фиксированные типы. И я обязан их уважать. При этом я чувствую себя свободным в творчестве. Особенно если понимаю, как маски будут соотносится с другой культурой.

Главное в этом театре – маски и то, что актер может быть автором самого себя. В комедии работает такая драматургия, которая дает достаточно свободного пространства для актерской импровизации.

Насколько актер свободен в своей трактовке маски и импровизации?

МС Питер Брук говорил актеру: «Держи себя крепко и отпускай понемногу». Для меня это фраза преобразуется в: «Держись крепко за маску и отпускай себя понемногу». Одновременно с актерской свободой возникает и ответственность.

Свобода – это привилегия. Актер никогда не должен работать на самого себя, он должен работать на сцену, на спектакль. Они гораздо важнее.

При этом обязанность актера комедии дель арте – быть живым и внимательным. Очень важно реагировать на то, что происходит на сцене, еще важнее реакция на то, что происходит вне сцены. Если вы играете на улице и вдруг мимо проезжает поезд, который заглушает слова, немыслимо пытаться его перекричать, гораздо лучше обыграть. Невозможно повторить «вчерашние» отношения с публикой. Спектакль должен быть открытым и каждый вечер он будет меняться.

А если говорить о трактовке героев, может ли, например, Панталоне быть молодым?

МС Нет. Есть вещи, которые никогда не случатся. В комедии дель арте существует железная иерархия, заданные точки, с которых начинается импровизация. Но отношения героев могут изменяться. Например, если мы придем к парадоксальной сцене, когда Арлекин (слуга) бьет Панталоне (хозяина). Мы поймем, что это выходящее из ряда вон событие – переворот. И это может быть интересно. Но если мы не будем знать, что в данном случае иерархия нарушена – это не будет уникальным особенным случаем и вызовет меньшую реакцию.

Комедия дель арте работает с инстинктами и архетипами. Панталоне – архетипический старик, который противостоит Влюбленному – архетипу молодого героя. И у них возникает типичный конфликт молодого и старого. Конфликт, который всегда был и будет.

Каким образом, исходя из заданных типажей, выстраивается история?

РП Когда я учился в старшей школе у нас было несколько экзаменационных сочинений. На свободную тему я писал куда хуже, чем на заданную, и баллы получал ниже. Мне проще писать, имея в голове модель. Так я себя чувствую более свободным.

У пары героев, например, Панталоне и Арлекина, нет конечного числа вариантов взаимодействия. Чтобы было понятнее я задам вам вопрос, что может произойти между мужем и женой? Они определенные типы и роли у них определены, но в этой паре в реальной жизни может случится все. И об этом можно писать бесконечно. Так же встреча героев в комедии дель арте может оказаться очень разной.

Комедия дель арте была восстановлена после Второй мировой войны. Почему именно тогда?

МС Можно говорить о рассвете дель арте после войны благодаря работе Джорджо Стрелера (Giorgio Strehler). Нельзя умалять заслуги венецианских актеров, среди которых основной – Джованни Поли (Giovanni Poli). Карло Бозо (Carlo Boso) со своим театром внес большой вклад. Все эти люди были среди тех, кто вновь открыл миру комедию дель арте. Почему? Может быть, потому что это базовый театр, и он понятен всем. В кризисное время, что тогда, что сейчас, комедия очень востребована.

РП Это еще и ответ тяжелому театру прозы.

МС Можно посмотреть на историю театра и сделать оси координат, где с одной стороны – драматургия, с другой – мастерство актера. Мы увидим, как меняется соотношение важности этих составляющих в театральном искусстве. В дель арте, которая расцвела после эпохи Возрождения, важным стал актер, а не автор. В классическом же театре мы видим автора на первом месте. Интересно, что сейчас мы переживаем момент, когда на сцену снова выходит актер.

Вы видели несколько белорусских спектаклей. Какие впечатления?

МС В эту поездку мы были в главных белорусских театрах. То, что нас потрясло – это размах сценографии. Еще могу сказать, что некоторые актерские работы мне понравились. Их можно «потрогать».

Идея репертуарного театра – то, что мне интересно. В Италии не существует такой формы работы. У вас есть театр, который становится домом для актера, и он – объект привязанности для целого театрального сообщества в хорошем и плохом смысле. Это точка отсчета. И для меня иметь возможность пережить в таком семейном измерении жизнь театра – любопытный опыт.

Сам факт приглашения нас Сергеем Ковальчиком (художественный руководитель театра – прим. Культпросвет) в Театр им. Горького говорит о многом. Он это сделал со словами, что хочет поставить спектакль для молодых актеров. Это очень здорово, иметь возможность развивать свои театральные качества, учиться. В Италии мы чувствуем себя в театре гостями. И актер у нас – бродяга. А прийти в театр и чувствовать себя дома – другое.

РП Самым интересным опытом для нас было увидеть, как актеры, с которыми мы работаем, живут в ритме репертуарного театра. Как они используют свои гримерки, как они встречают гостей, как пьют чай там, ожидая своего выхода на сцену. Они знают спектакли, которые играют, наизусть и позволяют себе такое. Это новая театральная жизнь для нас. Вначале нам трудно было поверить, что одни и те же актеры работают два вечера подряд в разных спектаклях. В Италии команда собирается под конкретный проект и работает только в нем.

Что-то удивило в театральном быту?

МС Очень странно идти в театр в семь вечера. У нас обычно все происходит не раньше девяти. Это абсолютно меняет ощущение. И у вас больше чем на 5 минут спектакль не задерживают, в Италии 15 минут задержки – норма. У меня сложилось впечатление, что белорусские зрители после спектакля хотят успеть на ужин, на встречу с друзьями. Мы же после всегда остаемся обсудить представление, пообщаться со знакомыми и друзьями.