Первый месяц зимы традиционно приносит холода и серьезную озадаченность тем, кто привык к ритму пышных осенних кинопраздников. «Культпросвет» обратился к сооснователю галереи «ВИР» — Митрию Соркину, который рассказал, почему виртуальная реальность в каком-то смысле реальнее самой действительности. А заодно поделился гайдом по фильмам декабрьской афиши.
Митрий, когда появилась технология VR?
Сотни лет назад! И я почти не шучу: первые панорамные картины — это, если не ошибаюсь, XVIII век — прародители современных проектов в виртуальной реальности. В том виде, в котором мы себе представляем эту самую реальность, ее разрабатывали уже в 60-х годах прошлого века.
Панорамная картина (1801)
Следующая волна началась на рубеже 80-х и 90-х, ее связывают с именем Джарона Ланье (автор термина «виртуальная реальность» — прим. «Культпросвет»). Не поверите, но уже в 1995 году Nintendo выпустили Virtual Boy с «головным дисплеем», он же прообраз современного шлема. Качество изображений, понятно, было настолько низким, что люди отказались от новомодной покупки. Процесс свернули.
А возобновили…?
Основным двигателем прогресса VR в наши дни оказались смартфоны — относительно мощное железо и экран большого, по сравнению с 90-ми, разрешения. С появлением смартфонов стало понятно, что VR может быть доступна массовому потребителю. Одновременно с этим в 2012 году на Kickstarter запустили кампанию по реализации шлема виртуальной реальности Oculus Rift, это заметил Facebook — и купил в 2014-м.
У Google своя философия: они пустили в массы кардборды, и теперь любой может скачать выкройку картонных очков, вставить в нее линзы и смартфон. Каким будет качество — другой вопрос. Но по факту виртуальная реальность уже стучится в каждый дом.
Почему вы за это взялись?
В какой-то момент стало понятно, что мы находимся в точке временной шкалы, когда создается новая платформа. Это одно. Второе — VR представляет собой новый вид аудиовизуального выражения и искусства в принципе. Значит — нет правил, нет канонов, любая твоя деятельность будет первым шагом к формулированию этих самых правил. В классическом искусстве уже многое сделано — в виртуальной реальности в мировых масштабах пока нет ничего. В общем, дикий-дикий запад.
Не боялись прогадать — как та же Nintendo?
Вопрос монетизации VR открыт. Буквально два года назад я обращался вообще ко всем со специальными проектами, и мне не отвечали. А теперь эти люди сами ко мне обращаются: идиотское слово — «хайп». Но ничего страшного, это нормально. Думаю, через два-три года VR вообще будет стандартом в медиа, но ни в коем случае не вместо классического кино! Это как сосуществование радио и телевидения, театра и кино. Но разговор о переориентации медиапотоков и рекламы, конечно, пойдет.
В интервью вы неоднократно говорили, что VR в киноиндустрии — новый важный инструмент. Какие перспективы открывает умелое его использование?
Теперь режиссер в каком-то смысле не может контролировать процесс в той мере, как бы ему хотелось. Он должен выстроить мир, создать правила, по которым тот существует. Думаю, далеко не всем режиссерам это понравится — но в том-то и искусство: дать зрителю свободу, создавая иллюзию того, что он больше не поставлен в рамки истории. А может, историй будет уже несколько?
Почему, например, Иньярриту первым всерьез занялся виртуальной реальностью в кино? А потому что все его фильмы до этого — VR в чистом виде. Несколько линий, несколько историй, несколько кадров. Он взялся за VR-инсталляцию «Плоть и песок» — и забрал специальный «Оскар». Все очень логично.
VR хорошо ложится в канву иммерсивных технологий, когда зритель вроде как уже не зритель, а участник. Собственно говоря, все этого добиваются. Документалисты, например, мечтают погрузить зрителя в мир своего кино: «У меня цифровая камера, никакой цветокоррекции. Я не вру, и теперь ты вместе со мной, в центре событий», а ведь VR помогает осуществить мечту еще более объемно. Что касается журналистики, сегодня популярны небольшие камеры-360: еду в горячую точку, ставлю камеру — и беспристрастно делюсь информацией.
Но вернемся к кино: расскажите о кухне производства видео в виртуальной реальности.
На фестивалях существуют две разновидности VR-контента: первая — сферическое кино, которое зритель смотрит, сидя на крутящемся стуле. Вторая — кино, сделанное на игровых движках с помощью компьютерной графики и фотореалистичных моделей объектов и интерьеров. Есть несколько технологий для этого, например, фотограмметрия и волюметрическое видео — в этом случае зритель может «заглянуть за угол» в сцене. Это перспективное направление, логичный шаг в развитии после сферического видео. А вот 3D с точки зрения погружения, на мой взгляд, многих вопросов не решает, тем более что сегодня все упирается в пропускную способность интернета, где, по сути, нет места для стереоскопического изображения.
Сцену сферического видео снимают от 2 до 30 камер, а потом все это сшивается. Но уже сегодня многокамерное решение отходит на второй план: популярность набирают камеры с облачным сшитием, когда этот процесс завершает сам производитель. После сшития мы получаем панораму, ее можно поместить в монтажную программу, тот же Adobe Premiere — версия 2018 года полностью поддерживает монтаж сферического видео. В плане софта сегодня все гораздо проще, чем год-два тому.
Где еще, кроме кино и игр, можно применять VR?
Назовите мне любую сферу — и я скажу, что в ней есть место для виртуальной реальности. Тренинги в больших транснациональных компаниях, локальные воркшопы, образовательные программы, музыкальная индустрия, даже медицина!
А к театру — применима?
Почему нет. Виртуальная реальность встроена в театральные постановки, например, Лондонского театра. Они одновременно существуют в версии иммерсивного театра и в версии виртуальной реальности. Режиссеры создают контент, держа в уме VR: им не важно, сделают они его на основе живых декораций или виртуальной реальности.
Вы сторонник синхронных просмотров сферического кино. Почему?
Когда зарождается новый вид искусства, очень легко этим спекулировать и давать отрицательный опыт потенциальному зрителю, мол, вы в своих шлемах зашились по домам и никуда не выходите.
Это в каком-то смысле эскапизм, как говорил Денис Семёнов, один из создателей Russian VR Seasons, но мы можем убежать от реальности коллективно! Социальная составляющая остается, эстетика кинотеатра никуда не уходит. Вообще, культура потребления VR-контента в мире еще не выработана, но такие показы интересно проводить в галереях, библиотеках, никак не в торговых центрах.
Сегодня активно реставрируют старое кино. Можно ли будет перевести уже отснятые ленты в VR?
С коммерческой точки зрения это не очень разумно, проще снять новое кино или сделать ремейк. Но, допустим, некоторые кадры из хроники переводят в сферу, что еще больше погружает нас и наш мозг в исторический контекст, это очень здорово!
Насчет коммерции. Многие белорусские режиссеры снимают малобюджетное, а то и безбюджетное кино. VR-фильмы — совсем другая история. Насколько затратно производство?
Я не считаю, что снимать кино без денег — это хорошо. Мы же не можем своих знакомых актеров, монтажеров, операторов приглашать за спасибо постоянно. Кино без заработка — это ладно, но кино без бюджета — авантюра и большая ответственность. К сожалению или к счастью, белорусскому режиссеру необходимо учиться продюсировать.
В виртуальной реальности, например, уже нет четкого разделения: я режиссер — и точка. В VR он физически не может быть просто режиссером, нужно понимать психологию влияния на зрителя. Даже, боюсь, чуть-чуть в камерах надо разбираться.
Сказать, что производство VR-кино сильно дороже, было бы неправдой. Здесь — многое идентично созданию обычного кино. А вот заработать на виртуальной реальности в голливудских масштабах пока невозможно, но все понимают, что сейчас — самое время закладывать фундамент.
Что делать, если хочешь заниматься виртуальной реальностью в Беларуси?
Во-первых, учить английский язык. Во-вторых — выезжать на конференции (но не только в Россию). Перед поездками почитайте о виртуальной реальности в интернете и соберите портфолио своих работ и идей. В сфере VR в разы меньше авторов, здесь нет своих Спилбергов и Скорсезе. А значит, все на старте и равны в достижениях.
«Город кошек», Дж. Торун
До 10 декабря / «Пионер», «Центральный», Falcon Club Бутик кино
Если мы говорим про виртуальную реальность и новые подходы, «Город кошек» привлекает меня из-за того, что изначально он создавался неклассической компанией по производству кино — YouTube Red Originals. Сейчас много спорят, пускать ли фильмы, созданные на деньги интернет-провайдеров, на большой экран и на фестивали, считать ли их вообще за кино. А почему, собственно, нет? Все, что я видел от Netflix, очень круто, особенно документалистика. Посмотрим, что предложит YouTube.
Да и вообще, взгляд на историю города с точки зрения животных, которые к тому же наделены качествами людей, — задумка любопытная, интересно, как это сделано. Плюс котики: их я не люблю, у меня аллергия. Но многие же любят!
«Вижу лишь тебя», М. Форстер
7—20 декабря / «Беларусь», «Аврора», «Дом кино», «Ракета», Falcon Club Бутик кино, Silver Screen
Очень люблю творчество Марка Форстера, особенно его ранние фильмы «Останься» и «Персонаж». Но я так понял, что сейчас у него начался этап, который был у Шьямалана — и не заканчивается. Оба снимают не совсем однозначные фильмы с точки зрения своих предыдущих работ. Мировая премьера «Вижу лишь тебя» была уже довольно давно, рецензии мировых критиков не очень хорошие, синопсис не обнадеживает, но я бы все равно рекомендовал сходить: у Форстера особый почерк и интересная концепция в основах фильмов — не буду спойлерить. За былые заслуги режиссера смотреть ленту нужно, но, если там что-то не так, я не виноват.
«Джуманджи: Зов джунглей», Дж. Кэздан
21 декабря — 17 января / Все кинотеатры
В детстве смотришь фильм, и у тебя появляются эмоции, которые будут в голове очень долго. Сейчас выходит новый «Джуманджи», и я боюсь, что там все сложно. Но первая часть и то, что с ней связано в рамках моего детства, оставили сильное впечатление. Надеюсь, для нынешнего поколения 12—14 лет сиквел, а с точки зрения сеттинга уже вроде бы как и ремейк, тоже покажется впечатляющим. Тем более что в список жанров еще и «боевик» добавили, о господи!
«Звездые войны: Последние джедаи», Р. Джонсон
14 декабря — 17 января / Все кинотеатры
Было бы нечестным не порекомендовать восьмой эпизод культовой саги, потому что «Звездные войны» есть «Звездные войны». Я не знаю, будет он хорошим или нет. Но такого рода фильмы задают тон как развитию технологий в принципе, так и осмыслению художественных решений — всем известно, что даже титры таких фильмов потом в хорошем смысле тиражируются и вдохновляют других режиссеров. С этой точки зрения, для любого человека, который любит кино, вне зависимости от личного отношения к жанровым фильмам, «Звездные войны» — вне закона. Это та франшиза, за которой стоит следить. И хоть я пока не смотрел предыдущий эпизод, но, когда снимут следующую часть, запущу новую трилогию целиком. Может, авторы хотят сказать нам что-то комплексно.
«Кастинг», Н. Вакербарт
До 6 декабря / «Ракета»
Зачем смотреть? Во-первых, потому что в роли режиссера здесь выступил актер из «Тони Эрдманна» — Николас Вакербарт, это его второй полный метр. Во-вторых, фильм снят совершенно без сценария, и вы можете представить, что это будет. Вообще, кино про кино — это всегда такой любопытный жанр, который на выходе оказывается или очень скучным, потому что ничего непонятно, или очень крутым, потому что видим всю кухню и акценты на важных деталях. Такого рода вещи полезно смотреть любителям, которые пытаются снять кино, особенно в ироничном ключе.
