В преддверии Хэллоуина «Культпросвет» посетил дом-мастерскую экспериментального театра T(e)=art, чтобы познакомиться с его неизменной режиссеркой Мариной Раевой и поговорить об искусстве и черном юморе, а также одним глазом взглянуть на часть декораций к грандиозной вечеринке SMILOWEEN, которая состоится 28 октября в арт-пространстве ВЕРХ.
Марина Раева — создательница экспериментального театра T(e)=art
Марина, расскажите, как началась история вашего фрик-театра Т(e)=Art? Что вдохновило на его создание?
На самом деле, я никогда не думала, что найду людей, которые бы настолько самоотверженно занимались всем этим безумием.
Я не знала, куда поступать после школы: персонально для моего склада ума жизнь предлагала какие-то неприемлемые монозадачи, погружение в сферы, где приходилось бы подчиняться чужим алгоритмам без права создавать свои. А я изначально свободолюбивый человек.
У меня была сумбурная юность: панк-рок, метал, ирокез, стилы. Как-то шла по переходу и встретила людей, которые там играли. Скрипач и парень с шапкой для денег. Заговорили, познакомились. Наверное, стоило бы и забыть об этом, потому что встреча такая, знаете, мимолетная. Через две недели снова пересеклась со скрипачом, а он мне: «Слушай, ты чего здесь стала? Держи шапку, аскай!» Это и был мой первый перформанс.
Марина Раева
Все получалось отлично: просто видишь реакцию людей — и начинается игра. Даже не ради денег, скорее спортивный интерес. Через некоторое время я познакомилась с Митяем, он тоже играл в переходе на гитаре. Потом еще с одним «переходным» парнем Денисом Журавлёвым — он и привел нас к Владимиру Кустову. Здесь, собственно, и зарождается история Т(e)=Art.
Кустов — это легендарная-подвальная-неординарная-абстрактная-постапокалиптическая личность. Он показал нам ходули со словами: «Ну все, вставайте, ходите». Только научились передвигаться на ходулях — говорит: «А завтра вы выступаете».
Дальше — больше: мы стали показывать масштабные шоу на праздниках города, поняли, как это работает и чего от нас ждет широкая публика. Выступали на разных началах: иногда получали деньги, иногда — еду, иногда — палкой по голове.
Ваша труппа — кто эти люди? Какие взаимоотношения внутри команды?
Самый популярный вопрос: «Марина Андреевна, а сколько у вас в Т(e)=Art людей?» Я всегда на него отвечаю: «А сколько нужно?» У нас постоянная динамика: люди приходят, люди уходят. Мы предлагаем им реализовать себя, свою душу, свои творческие порывы. Все получают опыт и нечто большее — внутреннюю ценность. Представьте, как здорово найти открытых людей, которые бы тебя приняли, нарядили, вывернули наизнанку, потом собрали, раздели. После таких открытий люди находили себя в совершенно разных направлениях. А отношения у нас отличные. Если у меня намечается что-то грандиозное, я могу посреди ночи позвонить своим артистам и сказать, что нужно работать.
Складывается впечатление, что в нашем городе все творческие люди заочно друг друга знают. И периодически объединяются для создания совместных проектов. Так ли это?
Мы так мало знаем друг о друге, о творческих людях, которые просто рассредоточены по своим кучкам. Мы сами сделали фестиваль независимого экспериментального искусства Heart for art, где пытались собрать в одном месте не привязанных к каким-либо системам или госучреждениям людей, которые сами нашли свой путь и теперь просто не могут заниматься чем-то другим.
Сейчас мы пытаемся искать друг друга. У разных людей, похожих на нас, есть свои ресурсы. У кого-то свет, у кого-то звук, у кого-то связи. Почему бы нам не объединиться, если мы все стремимся к одному и тому же? Хватит этой безумной комедии. Хватит делать вид, что мы не замечаем друг друга. Мы хотим показать творческим людям, что в коллаборации можно добиться гораздо большего.
Какая тематика в первую очередь интересует Т(e)=Art?
Я думаю, тематика выбивания почвы из-под ног у зрителя. На самом деле каждое выступление — это война. Ты экипированный артист и сейчас должен показать что-то такое, из-за чего у зрителя произойдет внутренний личный апокалипсис, катарсис, шок или экстаз, но главное, чтобы человек ушел с ощущением того, что он что-то получил. Искусство — нематериальный продукт. Его передать или оценить очень сложно. Накал страстей, диапазон эмоций, который можно охватить, чтобы подорвать сознание зрителя, — вот что интересует нас больше всего. Сюжеты основаны на моих чувственных переживаниях того, что я вижу в окружающем мире, и того, что хотела бы поменять вот прямо сейчас. Да, я могу это сделать, я просто нажимаю нужные кнопочки — и вы начинаете думать о совершенно других вещах.
В Беларуси есть похожие театры? Кого бы вы выделили среди мастеров белорусского перформанса?
Что у нас существует на данный момент? Каждый театр — воплощение своего руководителя и его внутреннего мира. Мы все разные. Можно ли сказать, что я похожа на Вячеслава Иноземцева? Нет. У меня своя психоделия, у него — своя. Но я прихожу на его спектакли, и меня вдохновляет то, что он делает. Кстати, он дважды приглашал нас на «ПлаSтформу» — и с этого начался наш «спектакльный» рост.
Лично для меня мастер перформанса на сцене — Вячеслав Иноземцев, а вот мастер перформанса на сцене и в жизни — Владимир Павлович Кустов. Это человек-антология. Можно собрать три тома фотоматериала по тому, что он творил еще во времена СССР! Это реальный андеграунд, который переворачивает миры тех, кто его застал.
Как правило, Т(e)=Art появляется в городском пространстве внезапно и неожиданно. Бывают конфликты с властями?
У нас нет конфликтов с властями, потому что мы не рассматриваем такую категорию, как власть. Мы творим. Нас приглашают — мы приезжаем. Мы хотим что-то сделать — получаем гастрольку, готовим бумаги, проходим все инстанции, как и остальные артисты. Мы абсолютно аполитичны и никогда не касаемся политических проблем. Единственная проблема, над которой мы работаем, — это сознание и душа человека, потому что все проблемы находятся в голове.
За счет чего существует Т(е)=art? Любой ли может пригласить вас на свой праздник?
За счет максимального эгоизма, который не позволяет находиться в каких-то невыигрышных ситуациях. У нас есть внутреннее стремление обеспечить себя всем необходимым. Театр по большому счету стал нашей жизнью: мы этим зарабатываем, а заработанное тратим на искусство. У нашей деятельности есть два направления. Коммерческое — мы работаем с клубами, арт-директорами, корпоративами: если люди хотят устроить фрик-вечеринку — это без проблем.
В некоторых случаях работаем и бесплатно. Если нам предлагают проект со словами: «Извините, ребята, мы вам не можем заплатить, но делаем очень крутую штуку» и показывают, что у них есть идея, но не хватает нас, — вместе мы можем сделать «бомбочку», которая перевернет мир в головах. Если нет интересной идеи и кто-то просто пытается продвинуть свой коммерческий проект, мы отказываемся. Такого рода благотворительностью мы не занимаемся, потому что у нас ограничено время и есть люди, которые нуждаются в нас больше.
Любой ли может заказать выступление? Нет, конечно, нужен паспорт для приглашения фриков на вечеринку! (Смеется). А если серьезно, мы открыты абсолютно для всех, только кому-то это по карману, кому-то нет.
Все мероприятия с участием Т(е)=art — открытые?
На вечеринки, которые мы анонсируем в социальных сетях, может добавиться любой желающий. Закрытость заключается только в формате. В формате человеческой головы и того, как она мыслит. Если человек предпочитает ночные клубы, то он не пойдет в арт-пространство: там не будет гламурной тусовки, потому что на баре не продается, например, Bacardi или Martini, да и музыка другая. А ребята, которые ходят в арт-пространства и по галереям андеграундных форматов, вряд ли поедут в «Дозари», чтобы увидеть наш новый перформанс. Вот и вся закрытость.
Выезжаете на международные фестивали? Наверняка ваш фрик-театр известен не только в нашей стране.
Мы ездили в Италию, дважды выступали в Литве на транс-фестивале Yaga gathering. Магический лес, несколько танцполов, психолюди и T(e)=art в числе приглашенных. Для Европы белорусы — исключительное и уникальное явление. Мы приезжаем, и все думают: «Откуда они выползли? Что они курят? Что вообще с ними не так?» Ребята, мы из Беларуси. Наркотики запрещены, мы не пьем, только курим табачок.
Выступили пару-тройку раз — а через полгода в каком-то провинциальном литовском городе слышим: «О, а я вас видел и всем своим друзьям рассказал!» Потом приезжаем в Ригу, а уже и туда о нас слухи дошли. Это очень приятно, потому что люди искренне делятся своими впечатлениями, показывают фотки. Это супер-достижение.
К сожалению, в Беларуси фидбэк гораздо меньше, потому что наши люди живут более напряженно, подавленно, депрессивно, в Европе намного легче. Этим мы и отличаемся: суровые условия учат, как быть хитрым и мудрым, где что-то достать, как с кем договориться. А приезжаешь в Европу и понимаешь, что у них в принципе нет таких проблем, какие возникают у нас.
@Relax.by
В таком случае не думаете переехать жить и работать за границу?
Это очень сложно, но такие мысли были. Это не то чтобы нерешительность, но какая-то наивность ума, сердца и души и вера в то, что рассвет все-таки наступит. На самом деле, сейчас настроения в сфере белорусского искусства улучшаются. Оно находит для себя приют, который создают такие же творчески помешанные люди, как и мы, которые даже не думают зарабатывать на этом.
Конечно, есть бизнес-план, но это не цель. Цель — что-то изменить, просто чтобы у нас это было. Это как детство, которое проходит без велосипеда. А потом ты взрослеешь и покупаешь себе велик, чтобы ощущать себя самодостаточным.
«Ты не скроешься, пока не вскроешься» — жутковатый девиз вашего SMILOWEEN. Чего ждать тем, кто уже выбирает наряд на фрик-вечеринку 28 октября?
То, что мы готовим сейчас, вряд ли делает кто-то еще. Мы совмещаем сразу несколько направлений и относимся ко всему с глубокой иронией. Черный юмор — это жанр, который начинал вымирать, но когда он реанимировался, то приобрел совершенно новый формат. Если люди в нашей стране улыбаются, то они считаются какими-то странными. То, что улыбка стала черным юмором, — данность. Люди улыбаются от безысходности, потому что больше им ничего не остается. Люди, у которых все не так красочно и благополучно, потому что они сами в этом виноваты, воспринимают вашу улыбку как насмешку над собой.
Мы рассматриваем улыбку вот с какого ракурса: это явление, которое не всем доступно. Не всем доступно испытывать счастье, а тем более не всем доступно улыбнуться своим страхам. И в общем-то Хэллоуин — это черный юмор, как мы его называем — SMILOWEEN. Да, улыбается мертвый и счастливый, потому что, если ты мертв, тебе нечего терять, не о чем переживать и нечего бояться. Это наш своеобразный девиз, но ни в коем случае не рекомендации.
Мы приглашаем людей на свою пати для того, чтобы пугать их и тем самым вызывать улыбку. Мы будем показывать разные вещи: они могут быть страшно прекрасными, прекрасно ужасными, ужасно отвратительными, прельстительно интригующими. Но ко всему, что мы будем показывать, вам лучше относиться с юмором.
Когда: 28 октября, 23:00
Где: ВЕРХ (ул. Куйбышева, 22)
Для кого: для тех, у кого морально-психологическая устойчивость или, наоборот, расшатанная психика
Билеты: до 27 октября — 15 BYN, на входе — 20 BYN, в костюме до 01:00 — 10 BYN
