Лектор: Ирина Костылянченко – старший преподаватель кафедры истории и теории искусств Белорусской государственной академии искусств, магистр искусствоведения. В 2012 году окончила аспирантуру БГАИ по специальности «Театральное искусство», тогда же проходила стажировку в университете Васэда в Токио.
Часть 3. Наши дни
С начала ХХ века режиссеры Страны восходящего солнца активно изучают различные театральные системы других стран. Огромное влияние оказывает американский мюзикл, получивший новую жизнь в японской интерпретации и прочно вошедший в афиши. Также активно изучается система Станиславского, заложившего основу для возникновения психологического театра. Но эти постановки не отражают японской специфики, являясь скорее показателем проникновения тенденций мирового искусства в национальную культуру.
Такаразука
Развиваются и специфические сценические направления, одним из наиболее ранних является такаразука. Это своеобразный мюзикл, зародившийся в начале ХХ века и прочно занявший одно из ведущих мест в театральном искусстве Японии. Возникшая под влиянием западных тенденций, такаразука тем не менее во многом продолжает традиции но и кабуки.
В спектаклях чаще всего преобладает трагический или романтический сюжет со множеством перипетий и действующих лиц. Для постановок используются как японская литература, так и произведения мировой классики и современности.
Представления яркие, динамичные и в то же время поэтичные, выразительные благодаря танцевальным номерам и музыке. В постановках используются несложные мобильные декорации и эффектные костюмы.
Такаразука ставит большое количество европейских пьес, используя преобразованную систему Станиславского. Основа существования актера на сцене – перевоплощение в образ и психологическая разработка персонажа, но при этом выбирается очень гиперболизированная форма выражения чувств. Главное же отличие такаразуки состоит в том, что на сцене совсем нет мужчин. Актрисы не только создают образы утонченных девушек, принцесс и влюбленных красавиц, но также блестяще перевоплощаются в хулиганов, высокородных героев, злых правителей и несчастных романтиков. Отважный, сильный, чуткий, любящий, страдающий и неизменно поющий – таков собирательный мужской образ в спектаклях. Постановки такаразуки – сказка наяву, где сами герои зачастую приходят из мифов, легенд разных народов. Здесь главное – чувства, так что роль действия заменяют эмоции, выраженные через песню. К концу ХХ века в Японии появился ряд коллективов, которые в своем творчестве стремились соединить традиции восточного и западного театра. Сочетая в спектаклях традиционные национальные приемы с материалом европейского искусства, режиссеры изобрели собственный стиль и свою театральную систему.
Один из самых знаменитых и колоритных экспериментальных коллективов данного периода – «Театр Сузуки в Тоге», основанный режиссером-новатором Тадаши Сузуки в 1984 году. Отличительной особенностью спектаклей является уникальный метод постановщика – суровый, почти самурайский кодекс актерского существования, где минимализм жестов сочетается с сильнейшим выбросом внутренней энергии исполнителей. Основная концепция системы заключается в так называемой грамматике ног, согласно которой главный акцент в теле актера – на положении ног, в то время как на Западе основное внимание уделяется к мимике, жестам и движению тела. Для Сузуки «осознание ног» является основным фактором в исполнительском мастерстве артиста. Режиссер утверждает, что современный мир расчленил наши физические способности и понимание себя (внутреннее ощущение) и все мы желаем воссоединить их и преодолеть ограничения. Он считает, что его метод во многом поможет исполнителю донести до зрителя эту идею. Актеры развивают интуитивное понимание связи собственного тела с землей, осознание внутреннего физического центра в качестве источника выразительных движений и способность сохранять легкость и управлять не только физической, но и духовной энергией.
Это крайне условный и ярко театральный стиль режиссуры. Некоторые сценические приемы переходят из постановки в постановку: использование рыболовной сети в качестве одежды героев как символ того, что персонажи попали в сеть собственных страстей и судеб; сидящие в корзинах люди как образ погруженности человека в свой замкнутый мир; женщины в длинных кроваво-красных одеждах, неспешно проходящие через сценическую площадку в наиболее драматические моменты; массовка в инвалидных колясках… Именно через них выявляется взгляд Сузуки Тадаши на проблемы современного общества.
В спектаклях задействованы как японские, так и западные актеры. Классические сюжеты европейской драмы сочетаются с традиционными театральными техниками Страны восходящего солнца. Тадаши Судзуки соединяет западный стиль довольно свободного восприятия и трактовки материала с восточной условностью, а резкие, осовремененные переделки классических сюжетов – с традиционной школой выразительной пластики и необычного для европейцев голосоведения (резких выкриков и интонаций). Все это раскрывает стремление режиссера как объединить, так и противопоставить Восток и Запад.
Его спектакли – своеобразный крик души. Ведь и за основу постановок он берет такие глубоко драматические и даже трагические произведения, как «Иванов» Чехова, «Сирано де Бержерак» Ростана, «Король Лир» Шекспира, «Электра» Еврипида. В представлениях театра Сузуки Тадаши общечеловеческие вопросы бытия рассматриваются через призму японского мироощущения.
Еще один режиссер-экспериментатор – Шого Ота – является ярким представителем современного театрального искусства Японии. Его Tenkei Theatre Company – тонкая грань крайнего символизма и натурализма.
В спектаклях на сцене находятся в основном два персонажа – мужчина и женщина. На протяжении всего действия герои практически произносят ни слова. Взаимодействие между ними происходит через взгляды и прикосновения. В этом молчании и движениях актеров выявляется психология взаимоотношений людей разных полов, рас, возрастов.
В сценографии режиссер использует философские символы – пустыня из песка, постоянно льющаяся вода, покрывающая сценическую площадку ткань. Идея бесформенности и вечности бытия, непрерывности жизненного потока проходит через все спектакли.
Являясь новатором, Шого Ота тем не менее использует в постановках приемы традиционных театральных форм. Элементы кабуки наблюдаются в спектакле «Водная станция», когда актеры в танце любви принимают характерные для эротических эпизодов позы. В постановке Komachi Fuden проявляются приемы театра но, на сцене которого и идет сам спектакль. Главная героиня появляется на подмостках словно одна из традиционных масок, медленно и бесшумно ступая по площадке.
Театр в понимании Шого Ота – зеркало человеческого существования. Режиссер вводит метод минимализма, который позволяет зрителям дистанцироваться от общества и увидеть персонажей не как отдельных героев или социальных существ, а как путешественников, движущихся от рождения к смерти. Он выводит три составляющих своего метода: тишина, неподвижность и открытое пространство. В отсутствие диалогов и монологов для создания атмосферы используются звуковые эффекты и музыка. Метод неподвижности у Шого Ота представляет собой адаптацию концепции сценического бездействия, изложенную актером но Zeami Motokiyo. При этом внешне статические позы внутренне очень динамичны.
В понимании Шого Ота художественной целью режиссера является создание перспективы смерти, что позволяет зрителям дистанцироваться от общества и увидеть людей не как личностей или социальных существ, но как вид, путешествующий от рождения к смерти. Раскрытию идеи единственного пути человека способствуют декорации в спектаклях: основные элементы – вода, песок, земля и ветер – создают ощущение отстраненности от социально-политических проблем и словно приглашают зрителя к большему – вселенскому взгляду на земное существование.
Ритм действия замедленный, труппа актеров интернациональная. Герои сменяют друг друга – и перед зрителем разыгрывается множество историй. Без слов, но с яркими чувствами. В персонажах на сцене каждый может узнать себя.
Немного в стороне стоит деятельность театра Seinendan, основанного режиссером Ориза Хирата. Постановки коллектива строятся на концепции разговорного театра и практически не используют традиционные формы. Всемирно известный драматург и режиссер, Ориза Хирата является одной из самых выдающихся фигур в современном японском искусстве.
Одна из известнейших его работ – написанная в 1994 году пьеса «Токийские заметки». Действие происходит внутри художественного музея в столице, где открылась выставка работ Вермеера. Зритель словно подслушивает обрывки разговоров разных людей, случайно встретившихся в фойе. Они говорят о своей жизни, любви, работе. Через спектакль режиссер проводит идею, что жизнь не сплошная череда значимых событий. Основная ее часть наполнена тихими и непримечательными моментами. Наше существование само по себе уже драматично и удивительно, а жизнь может быть грустной, смешной и глупой. Хирата старается напрямую представить на сцене тихие моменты жизни.
В Японии Seinendan часто называют спокойным театром. Хирата утверждает, что современный японский театр, развивающийся под влиянием западного, приходит к воплощению драматургии, построенной на западной логике. Таким образом, в практику входят стиль письма и логические структуры, не имеющие отношения к японскому языку, что ведет к искажению актерского существования на сцене. По мнению режиссера, для национального театра важен японский язык. Работы Ориза Хирата кажутся диаметрально противоположными всей богатой традиции тамошней сцены. На мой взгляд, его пьесы наполнены таинственным реализмом.
Продолжает развивать теорию разговорного театра режиссер и в новых нашумевших постановках «Прощай» (2011) и «Три сестры» (2012). Необычные спектакли – совместный проект инженера-физика Хироси Исигуро и Ориза Хирата – расширяют границы театрального языка. На сцене вместе с актерами играет робот Геминоид F. Так постановщики увеличивают спектр проблем, затрагиваемых в спектаклях. Речь идет уже не только о вечных духовных ценностях, но и технических вопросах: как будут сосуществовать люди и роботы? можно ли воспринимать машину как человека? как должны чувствовать себя люди в эпоху, когда техника становиться основополагающим элементом жизни? Ориза Хирата не дает ответа – он лишь говорит о том, что считает важным.
