Александр Янушкевич представил в Брестском театре кукол свою первую работу в качестве главного режиссера театра — «Новую землю» Якуба Коласа. Несмотря на сочный национальный колорит и тему тяжелой жизни «гаротнага селяніна», эпическая поэма белорусского классика не превратилась в постановке Александра Янушкевича в этнографическую зарисовку, переполненную надоевшими стереотипами.
Подробности, впечатления критиков, комментарии актеров и режиссера ищите в нашем материале.
Ожившая икона и картошка
Чтобы как можно точнее передать сам дух поэмы, при этом не упустив динамику развития сюжета и характеров героев, режиссер разбил спектакль на 22 сцены. Каждая из них, будучи стилистически и художественно завершенным фрагментом, описывающим быт белорусов позапрошлого века, всё прочнее вплетала повествование в единое полотно исследования внутренней жизни и души народа. Александр Янушкевич задействовал не только персонажей-людей «Новой земли» — на сцене ожили времена года, природные явления и даже религиозные символы. Так, актер Андрей Полянский изобразил «живую» икону — сложный и неудобный для восприятия образ, который, однако, совершенно незаметно стал еще одним подтверждением очень точного попадания постановки в национальный характер белорусов. Не случайно наши предки традиционно изображали святых с по-человечески добрыми ликами, глядя на которые, неизменно приходишь к убеждению, что они способны всё понять и простить.
Постановщик привлек практически весь арсенал сценических средств: настроение спектакля можно было прочувствовать не только глазами или ушами, но и органами обоняния: в конце первого акта актеры вынесли на сцену ароматную горячую картошку с салом, которая оставалась на сцене на протяжении всего антракта до начала поминального застолья во втором акте.
Долой стихи и лубок
«Основной сложностью в работе, — поделился Александр Янушкевич, — был текст поэмы: условный, рифмованный и абсолютно не драматический. У нас даже в процессе репетиций с актерами существовал девиз: «долой стихи!»
По словам режиссера, чтобы выразить коласовские идеи средствами драматургии, пришлось значительно сократить многие сцены, выжав из них самую суть.
Однако время в произведениях белорусского классика живет своей жизнью, что в полной мере смог ощутить и постановщик. Так, в последний момент он решил разбить спектакль на два действия: это было продиктовано как техническими, так и художественными соображениями. «Нам просто надо было подтянуть тяжелые объекты ближе к сцене, ведь за кулисами творится адский ад, — отшутился Александр Янушкевич, добавив уже серьезно. — Для Коласа очень важно само понятие времени, и я интуитивно почувствовал, что зрителю надо вздохнуть, пройтись и обдумать увиденное, почувствовать движение времени, которое неумолимо идет вперед».
Неожиданное появление антракта стало и подтверждением мысли режиссера, что постановка будет и дальше развиваться. «Могу сказать только, что новых кукол не будет, а так, конечно, спектакль будет расти. В материале заложен огромный потенциал к развитию, точности и целостности», — подчеркнул Александр Янушкевич.
Важной составляющей, выводящей спектакль на уровень серьезных размышлений о Жизни и Смерти, стала музыка. Композитор Александр Литвиновский, рассказывая о работе с режиссером, упомянул, что первоначально планировал использовать в музыкальном оформлении этнические мотивы, но постановщик отверг эту идею на корню. «Это не первый спектакль, который мы делаем вместе, и поэтому неплохо знаем друг друга, — подчеркнул композитор. — Александр переориентировал меня с лубка на совершенно иное состояние, и это прекрасно сработало. Как и прежде, он задавал мне рамки каждого образа, а я пытался передать это настроение через музыку».
Ломать себя
В процессе работы сложно было не только режиссеру, но и актерам. «Многие вещи в драматургии, в сценографии спектакля вызывали во мне как в женщине, так и как в актрисе, серьезную ломку, — рассказала исполнительница роли Ганны Лилия Верста. — Но, к счастью, наш режиссер — психолог до кончиков пальцев. Он всё это переламывал за пять секунд. И я выходила после репетиции с пониманием, что теперь это так легко и просто сделать, чего от себя, конечно, не ожидала».
Согласен с коллегой и Роман Пархач, перевоплотившийся на сцене в главного героя – Михала: «Скажу одно: с Александром было очень интересно работать, а что в итоге у нас получилось, судить, конечно, не нам, а зрителям».
Еще одной задачей, которую постановщик ставил перед всей труппой, было избегание уже набивших всем оскомину этнографических стереотипов. «Режиссер нам повторял каждую репетицию, — вспомнила Елена Поляшенко, которая исполнила в «Новой земле» сразу несколько ролей, но самой запоминающейся стала Болезнь, — ни в коем случае не скатывайтесь до этнографического кружка, мол, на столе — драники, герои от нечего делать постоянно плетут из соломки, копают картошку и все время плачут».
Актриса добавила, что для неё важнее всего было уйти от псевдоэмоций, чтобы зритель почувствовал настоящие переживания героев, а не просто услышал песню о тяжелой доле: «Необходимо было избежать пародии на историю и культуру. Это наши живые эмоции. Мы все как Михал: что-то хочешь купить и не решаешься, сомневаешься долго, а когда решился — раз, и уже поздно. Главное, чтобы это не получилось плаксиво, потому что мы – не плаксы».
Дело в эстетике
«Медленно развертывающееся эпическое полотно превратилось в стремительно развивающуюся драматургию», — так охарактеризовала постановку театральный и музыкальный критик Надежда Бунцевич.
Она особо подчеркнула, что, несмотря на наличие «живого» актерского плана, перед нами постановка именно театра кукол со своей неповторимой стилистикой: «Дело не в количестве использованных кукол, а в эстетике, в том, какими средствами достигается визуализация художественных образов, каждого предмета, каждой сценической ситуации».
Она добавила, что режиссер нащупал замечательное соединение человеческих и религиозных образов: «Каждый момент спектакля — это новая находка. Его можно смотреть и пересматривать много раз». В качестве примера критик привела сцену с пасхальными яйцами, на которых была запечатлена жизнь Иисуса Христа. Каждая деталь одновременно передавала и суть народного обряда, и душевное состояние героев и символизировала непростой исторический путь всей нации.
Спектакль в формате 4D
«Единственной нашей ошибкой было, — поделился своим мнением со зрителями художественный руководитель Брестского театра кукол Михаил Шавель, — что мы не успели к антракту буфет подвезти, где бы зритель как раз смог угоститься горячей картошкой, а так у нас практически как в кино формат 4D получился»
Он рассказал, что спектакль готовился с прицелом на сцену нового здания Брестского театра кукол, которое будет введено в эксплуатацию в следующем году. «Поскольку его технические возможности позволяют достичь глубины сцены до 20 метров, можно только представить, какими красками заиграет постановка Александра Янушкевича на новой сцене», — резюмировал Михаил Шавель.
Предполагается, что именно «Новая земля» станет первым спектаклем, показанным труппой со сцены нового здания театра.
