Дмитрий Задорин – архитектор и исследователь советского модернизма
1950–1960-е
О Купаловском театре стали говорить сразу после войны, когда разрабатывали проект главной площади страны – Центральной (сейчас – Октябрьская), куда вносили главные здания Минска. Некоторые его варианты предполагали и размещение театра. В конце 50-х Купаловский думали разместить на площади Свободы, на месте Гостиного двора. Все тогдашние архитектурные решения театра, которые я видел, были довольно условными. Минскпроект рассматривал традиционный вариант – типовое решение плана с доработанными архитекторами фасадами. Получилось бы очень монументальное бетонное здание – правда, уже без помпезности сталинского времени. Белгоспроект создал кое-что более современное – «коробочку» в стекле, – однако ничего из предложенного в итоге одобрено не было.
1970-е
В 70-е годы начали говорить о здании театра у реки Свислочь. У нас есть Центральная площадь и площадь Свободы, которые находятся настолько близко к краю одного из самых высоких холмов Минска, что если снести старую застройку Верхнего города, то на север до горизонта будет открываться прекраснейший вид. Такая изначально была задумка. Согласно детальной планировке центра города, разработанной в 1973 году, было принято решение расположить на Центральной площади универсальный зал, а театр построить на площади Свободы, которую иногда и называли театральной. Предложение разместить здание на этом месте было логичным: там, где сейчас стоит гостиница «Европа», в середине XIX века действовал городской театр. К тому же масштабы Купаловского соответствовали размерам площади.
Проект «Красный квадрат с диагональю»
Конкурс проектов
В 1974–1975 годах был проведен конкурс проектов постройки Купаловского театра. Это один из самых крупных конкурсов, которые когда-либо у нас проводились. Он был общесоюзным: так, один из проектов («Красный квадрат с диагональю») разрабатывался москвичами Андреем Боковым и Юрием Гнедовским.
Представленная там архитектура отличалась разнообразием. Были традиционные модели с симметричной композицией, выполненные в упрощенном классицизме. Это, например, проект «Теакцид». Проект Гнедовского и Бокова – уже прообраз архитектуры 80-х. В нем видна тенденция организации крытого прохода, которая для минских архитекторов в те времена была очень новаторской. А вот «Мотылек» – это вообще какое-то космическое сооружение.
Проект «Теакцид»
Проект «Кольцо» интересен тем, что там используются традиционные формы, а объем театра расположен строго по оси здания ЦК КПБ (сейчас – резиденции) по принципам классики. Много отсылок к архитектуре 30-х. В Ленинграде архитектор Гегелло делал именно такие театры. Удивительно, что подобная архитектура всплывает в 1975 году наряду с тем же «Мотыльком» и проектом «000222». «000222» – это очень устойчивая квадратная форма, монументальный стиль 70-х с интересными большими люстрами. Здание сделано из плиток белого мрамора, и здесь есть не только центричность, симметрия, но еще и национальный колорит. Это несколько провинциальный перезрелый модернизм. Еще один интересный подход к архитектуре – проект «Зеленый круг в черном кольце». Он представляет уже не цельный объем, а раздробленный. Кстати, дроблением на Западе структуралисты начали заниматься уже к концу 60-х.
Проект «Мотылек»
Для Купаловского было принято четыре варианта размещения на площади, согласно одному из которых театр должен был занимать доминирующую позицию и находиться в самом центре. По сути, он мог стоять на месте Дворца Республики. Другой вариант предусматривал раскрытие площади к реке, третий – смещение здания театра в сторону музея. Еще одно предложение объединяло театр с универсальным зданием. Жюри тогда признало, что это неправильное решение, поскольку оба сооружения были очень важны для архитектуры Беларуси, и у каждого из них должен был быть свой уникальный облик. Но все варианты исключали возможность сосуществования современной архитектуры и старины.
Проект «Кольцо»
Конец проектов
К концу 70-х начали говорить о том, что театр должен иметь национальные черты, но эта идея в итоге стала разрушительной для многообразия проектов театра, поскольку следующим этапом уважения исторического наследия становился отказ ото всяких разрушений. Мингорисполком и ЦК КПБ приняли решение сохранить историческую культурную застройку – и здание театра пропало.
Последний проект театра – это вариант мастерской Градова и Левина 1978 года. Его много хвалили – в частности, из-за того что здание театра создавало четыре равноценных фасада. Оно было со всех сторон органично вписано в окружающую среду. У таких зданий всегда есть проблема: с какой стороны подвозить декорации? Такая проблема есть и у Дворца Республики, его задняя сторона глухая, мертвая. Проект Градова и Левина решил эту проблему с помощью внутреннего двора: машины туда заезжали, а наружный фасад оставался полноценным.
Проект «Зеленый круг в черном кольце»
Это здание хорошо отражает архитектуру 70-х, оно похоже на Театр на Таганке в Москве. Для него характерна игра с натуральными материалами. Лев Погорелов, известный архитектор, говорил о том, что нужно выражать белорусский национальный колорит, и для него он заключался в использовании дерева, контрасте больших и малых плоскостей. В этом проекте национальный колорит неплохо отражен. Такое здание стало бы самым сильным архитектурным акцентом центра Минска в то время. Если бы я не знал, что на площади Свободы располагается историческое наследие, то театр Градова и Левина на ней мне был бы эстетически более близок.
Купаловский сегодня
Здание Купаловского в том виде, в котором оно было построено в конце XIX века, – это пышная эклектика. После Второй мировой войны театр был сильно перестроен. Тогда он был выполнен в стиле, переходном от сталинского, традиционного к хрущевскому, модернистскому. Почему прежний вариант перестал устраивать? Просто понадобился больший театр: город развивался, хотелось больше посадочных мест.
Но в реставрации есть понятие предмета охраны. Это когда ты определяешь то, что нужно сохранить. А сохранять в Купаловском театре было нечего, там ничего исторического уже не осталось. В Венецианской хартии прописано, что можно реставрировать только то, что есть. То, чего нет и не было, должно «нести печать нашего времени», то есть не быть подражанием. Есть еще понятие «восстановление», когда с нуля воспроизводится копия того, что было. В случае с Купаловским не получилось ни того, ни другого. Это в белорусской современной архитектуре довольно распространенное явление. В подобной «реставрации» есть момент обмана. Я не могу с уверенностью сказать, что здание было именно таким.
Проект «000222»
Почему театр не был построен в другом месте? Было решено, что здание может находиться только в районе Центральной площади или площади Свободы, потому что зрители привыкли именно к этим районам. Звучит не очень убедительно. Если бы театр построили где-нибудь в конце улицы Ленина – например, на месте Концертного зала «Минск», – он бы точно так же работал, ведь там и метро есть.
Познакомиться со всеми стендами и экспонатами Национального фестиваля архитектуры «Минск-2015» можно до 13 сентября в Верхнем городе. Потом выставку перенесут внутрь Археологического музея, где она проработает до 1 октября.
