«Культпросвету» удалось попасть в театр незадолго до премьеры, пообщаться с постановщиками и узнать, чего ждать от «Птиц», которые вот-вот построят свой город на сцене театра.
Режиссер Алексей Лелявский, художник Людмила Скитович, музыка Леонида Павленка.
В спектакле заняты заслуженные артисты Республики Беларусь Владимир Грамович и Александр Казаков, лауреат Национальной театральной премии Дмитрий Рачковский, Тимур Муратов, Валерий Зеленский, Илья Сотиков и Дмитрий Чуйков.
Людмила Скитович, художник-постановщик
Сценография полностью определена задумками Алексея Анатольевича. Основа художественного решения спектакля — режиссерская. В постановке мы использовали различные стилистики. Главные герои работают живым планом. Куклы также будут.
Безусловно, будет перефразировка и цитаты из античного искусства. Например, форма рта у перчаточных кукол будет иметь различия, как у масок в греческом театре. Олимпийские боги будут представлены греческой скульптурой, но это будет интерпретация, поскольку они трансформированы сознанием персонажей, находящихся в определенном состоянии. Посейдон, например, будет наполовину рыбой, селедочкой.
Все использованные в спектакле предметы и цитаты античности будут не просто обозначать место действия, а создавать образ. Через отношение к греческой скульптуре, к этим объектам искусства, которые будут подчеркнуто бутафорскими, мы постараемся раскрыть смысл, заложенный в действии.
Полное хулиганство будет с костюмами. Будет что-то в стиле китча, когда сами по себе красивые, но несовместимые вещи собраны в один образ. Это как несовместимость природы человека и птицы. Поэтому при решении образов персонажей, которые работают в ролях птиц, мы исходили из такого принципа несовместимости, который рождает при этом определенный стиль в костюмах — китч.
Алексей Лелявский, режиссер
Мифообразующие тексты, такие как «Тартюф», «Борис Годунов», «Птицы», позволяют создать определенную модель. Для театра кукол очень важна эта основа, потому что ему в принципе свойственно обращаться к рассказу определенного вечного, архетипического сюжета.
Жанровое определение спектакля «история тучекукуйской демократии» очень условное. У нас и город называется по-другому. Мы решили оставить греческое название Нефелококкигия. И дело тут вообще не в демократии, поскольку любое общество и государство считает себя демократическим. Здесь речь, на мой взгляд, идет не о демократическом устройстве, а о принципах устройства государства и его связи с человеком.
В спектакле мы рассказываем историю, которая есть у Аристофана. Два афинянина ищут где бы им устроится. Мне кажется, что сюжет «Птиц» универсален. В принципе, каждый человек ищет, думает и представляет себе, как бы обустроится, сделать так, чтобы вокруг была хорошая жизнь, которая ему подходит. Но подлость заключается в том, что эти представления не совпадают с ситуацией, которая есть в жизни. Поэтому, конечно, есть конфликт между тем, чего хотелось бы, и тем, что получается в итоге. У Аристофана это очень четко прослеживается. Замечательные посылы, которые заканчиваются… увидите чем.
При работе над спектаклем я представил себя на месте нормального человека. Есть замечательный сюжет «Птиц», но засорять мозги зрителю обилием текста, какими-то греками, их культурой, мифологией и всем остальным, что было актуально и понятно современникам Аристофана, но абсолютно непонятно нам, мне не хотелось. Переносить отсылки к конкретным людям на сегодняшний день тоже не хотелось. Греки жили в замкнутом пространстве маленького города, где все друг друга знали, так что здесь надо было очень простым и доступным языком рассказать историю. Текст пришлось резать, но не сильно. Сокращали в основном непонятные места, где много болтовни на сугубо греческие мотивы. Сделали много расшифровок, старались делать текст более понятным, находить точные слова, обороты.
Чтобы дать зрителю небольшие подсказки, в программке мы перевели имена главных действующих лиц. Например, говорящие греческие имена Эвельпид и Писфетер ничего не скажут зрителю, а их приблизительный перевод — Мозгокрутов и Легковеров — указывает на тип характера. Но имена упомянуты только в программке.
Мы не хотели делать какие-то специальные отсылки к греческому театру или искусству, потому что это сегодня большинству непонятно. Замечательно сказал режиссер фильма «Ромео + Джульетта» Баз Лурман, которого спросили, зачем все эти автомобили, пистолеты, Рио. Он сказал: «Почему-то все считают, что Шекспир – это для тех, кто имеет высшее филологическое образование. Но те, кто имеет высшее филологическое образование, чаще всего в кино не ходят». То же самое и здесь. Я не могу сказать, что в нашем спектакле не будет Греции. Какие-то элементы есть. Мы стараемся сделать все бутафорски-аутентично, но это не имеет громадного значения, поскольку в зрительном зале будут сидеть люди, которые, возможно, впервые увидят и услышат греческую комедию.
Наш спектакль предназначен и для зрителя, который вообще ничего не знает про всю эту высшую математику искусств. Сегодня такое время.
Сильно преувеличенная грамотность и образованность на просторах Российской империи и СССР, конечно, красивый миф, но абсолютно несоответствующий реальности. Большая часть населения всегда была достаточно безграмотной. И я не кичусь тем, что только в силу своей профессии внимательно прочитал Аристофана. Если бы у меня была другая профессия, я бы его тоже вряд ли читал. Поэтому в спектакле мы говорим об абсолютно нормальных вещах, чтобы люди поняли, что мы живем так же. И неважно, кто об этом написал: Аристофан, Софокл или Пиндар.
Есть такое выражение: «Хотели, как лучше, а получилось как всегда». Надеюсь, что после нашего спектакля если кто-то будет что-то начинать, то подумает, что может получиться как всегда и постарается этого избежать.
