В начале сентября в Москве на фестивале перформансов «Игра в классики» прошла лекция «Перформанс как форма самоисследования» известной перформанс-художницы Лизы Морозовой. Культпросвет познакомился с Лизой после лекции и расспросил подробнее, что же такое перформанс и как с ним жить.
Лиза Морозова – художник, перформер, арт-терапевт, преподаватель школы Родченко, основатель Performance Art Studio, участник многочисленных выставок и фестивалей, автор колонки о перформансе openspace.ru и первой в России диссертации о перформансе, номинант премии Кандинского.
Расскажите немного о себе, и как случилось, что Вы стали заниматься перформансами?
Я была необычным ребенком, собирала вокруг себя детей и осуществляла «перформативные проекты» – концептуальные игры, странные ситуации – иногда довольно радикальные и даже неприличные. Это было для меня очень серьезно, и я уже тогда знала, что хочу этим заниматься всю жизнь, но не знала, как и где найти «своих». Чувствовала себя гадким утенком, долго металась, чего только не перепробовала! Пока в 1994 году не попала в Царское село – в уникальное место, где учили художников перформанса. Это международная мастерская Театра Синтеза и анимации «ИНТЕРСТУДИО» при Театральной Академии. Встреча с художником Юрием Соболевым, мастером курса, стала поворотным событием моей жизни и определила ее на много лет вперед. Я нашла сразу учителя, среду, занятие и переехала жить в Пушкин. Это было почти как эмиграция, все пришлось начинать с нуля. У нас была замечательная арт-группа «Запасной выход», но постепенно она распалась. Тогда я вернулась в Москву и продолжила свое художественное образование.
Перформанс: Быть леворукими вместе, 2012
Что было потом?
В 2000-ых работала с группой ESCAPE – тоже в основном в жанре перформанса. Мы получали премии, представляли Россию на Венецианской биеннале, пока группа не стала распадаться. В какой-то момент мне удалось соединить две линии своей жизни, два своих образования – через междисциплинарную диссертацию про психологию перформанса и профессиональные занятия арт-терапией, где я придумала собственный способ работы – перформанс-арт-терапию. Последние годы я также много преподаю и пишу статьи про перформанс. Ну и, конечно, продолжаю делать свои собственные работы.
Перформанс: Быть леворукими вместе, 2012
Что такое перформанс в классическом понимании и современном?
Жанр, которым я занимаюсь, правильно называть «performance art» (искусство перформанса). Это очень широкий спектр практик, связанных с синтезом искусств, с экспериментом на границе жанров, искусства и жизни.
Есть разные определения перформанса: «живая картина», «театр художника», «процесс создания произведения». Но прежде всего это «искусство действия», язык действия первичен. В перформансе искусством становится сам автор, его тело, поведение, поступки, образ жизни. Понятие перформанса ввела в 70-ых американский искусствовед Роуз Ли Голдберг. К этому времени перформанс сформировался как жанр – стали появляться фестивали, школы, исследования. В эти годы работали классики перформанса Аккончи, Берден, Экспорт, Адер, Абрамович. Это были героические времена, связанные с испытанием собственных возможностей, радикальными экспериментами над собой. От них пошла линия классического перформанса. До этого периода тоже много чего происходило – появлению перформанса предшествовали акции футуристов, сюрреалистов, дадаистов, хэппенинги, «живопись действия» Поллока и т.д.
Сейчас перформанс переживает кризис, он трансформировался в перформативность, стал неотделим от медиа, от технологий, от жанра инсталляции, его язык активно использует политика, реклама, телевидение. Сегодня классический перформанс потеснен так называемым делегированным перформансом. В нем автор выступает режиссером, а не высказывается от первого лица. Отдельно выделился и развился артивизм – художественный активизм, он иногда почти неотличим от политики. Также появились флэш-мобы, анонимные народные перформансы. То есть, перформанс растворился в жизни, вернулся туда, откуда, собственно, и пришел. Ведь до ХХ века перформативные практики были укоренены в культуре в форме ритуалов инициации, карнавалов, практики юродства. Голдберг начинает историю перформанса с акций Диогена, жившего в бочке и Франциска Ассизского, проповедовавшего птицам. Можно сказать, что перформанс – это широкая антропологическая практика жизнетворчества, а не только форма современного искусства.
Перформанс: Быть леворукими вместе, 2012
Какой перформанс Вам ближе?
Мне наиболее близок классический перформанс, идущий из 70-ых, который я стараюсь осовременить, но при этом сохранить лучшее, что там было – аутентичность, жертвенность. Он по структуре восходит к ритуалам инициации или перехода и состоит из трех стадий. Об этом пишет антрополог Тэрнер: первая стадия – отделение от социальной группы, изоляция, вторая – лиминальная, собственно ритуал-испытание, третья – возвращение в новом статусе в общество. Первая фаза перформанса – подготовка. Она, как подводная часть айсберга, скрыта, но при этом – самая главная и длительная. Не случайно Марина Абрамович молодых художников увозит в лес на 10 дней, они голодают, молчат и готовятся к своему перформансу-инициации.
Есть ли какие-то рамки создания перформанса, кроме тех, что устанавливает сам автор?
В принципе сегодня абсолютно все может считаться, при определенных условиях, перформансом, критерии размыты. Это ставит нас в ситуацию большой ответственности, и в этическом отношении, и в эстетическом. Высказывание должно быть четко продумано, форма отточена. Человеку должно быть, что сказать. И обязательно надо знать историю искусства, чтобы не повторяться.
Перформанс: Узловые моменты — 4, 2007
Как обстоит дело с инструментами для создания перформансов? На лекции Вы говорили о базовом наборе: тело, руки, ноги, голова.
Перформанс делается из себя, из собственной личности посредством тела. Плюс пространство и время. И хотя можно привлечь сколько угодно предметов, объектов, других людей, набор возможных действий, как и частей тела, ограничен. Работать приходится, прежде всего, с новыми смыслами. Поэтому очень важен концептуальный текст к перформансу. Но самое главное – это твоя личная харизма, энергетика. Ведь перформанс – это энергетический диалог со зрителем, обмен энергией.
Перформанс как составляющая Вашей жизни – это труд, игра? Когда существует перформанс: во время подготовки, в момент действия или Вы всегда находитесь внутри гипер-перформанса «жизнь»? Есть ли границы личной жизни и жизни Вас как художника?
Перформанс – это игра. Как и для ребенка, для художника игра – это безумно серьезное занятие, его витальная потребность. И одновременно это его работа, к сожалению, чаще всего бесплатная. Я понимаю перформанс, прежде всего, как «living art» (искусство жизни). Но это самое утопическое определение: очень трудно выдерживать такую высокую планку, чтобы твоя жизнь была равна искусству. Но я разрушаю, по возможности, границы личного и публичного.
Перформанс: Зоопарк художников, 2013
Жертвенность в перформансе. Примеры практик не терапевтических перформансов.
Я думаю, искусство – само по себе и есть жертва. Им нельзя заниматься от нечего делать. Оно происходит от боли и из боли, съедает тебя полностью. Большое заблуждение думать, что современное искусство в этом отношении чем-то отличается от несовременного. Время отличается, язык отличается, а в остальном все тоже. В широком смысле для любого художника его творчество – осуществление замысла, а значит терапевтично. Перформанс – это всегда подвиг во имя искусства. Поэтому жертвенность и внутренний риск необходимы. Я думаю, пределов этой жертвенности нет, каждый художник сам определяет степень возможной для себя радикальности. А вот в отношении зрителя, конечно, нужно быть осторожнее. То есть, для неподготовленного зрителя с неустойчивой психикой некоторые перформансы могут быть опасны. Поэтому важно вести просветительскую работу, предупреждать о том, что может произойти, ставить ограничения по возрасту на выставках.
Накопленный перформативный опыт помогает при создании новых работ или нет?
Иногда помогает, иногда мешает. Смотря, какой опыт. Помогает опыт телесных и духовных практик, медитации, концентрации. Мешает опыт повторения – я старюсь никогда не повторяться, но тело не дает соврать – оно запоминает опыт и воспроизводит однажды найденные автоматизмы. Моя задача, как перформера сломать их. Иначе перформанс превращается в театр.
Перформанс: Идентификация, 2005
Что важно в перформансе: личная история и переживания или коммуникация со зрителем?
Перформансы разные – в одних есть личная история, но нет коммуникации, а в других наоборот. Часто нет ни того, ни другого (хотя у меня таких мало). В последние годы в моем творчестве все элементы стали объединяться. Коммуникация строится на передаче истории или переживания. Например, придумывая перформанс «Быть леворукими вместе», я шла от своей личной истории – детской леворукости, которую рассмотрела широко – как образ альтернативности, в том числе, политической. Мы со зрителем встречались левой рукой в специальном рукаве, в кабинке, и тактильно, без помощи языковых средств, взаимодействовали. При этом оба участника испытывали сильные эмоции. Что важнее для меня в этом опыте? Все в целом.
Перформанс: Гамма, 2012. В сотворчестве и на основе перформанса участницы Performance Art Studio
На лекции Вы показывали одну из ваших первых работ с игрушкой, и вообще говорили о том, что много работаете с игрушками. Почему игрушки – неодушевленный и безвольный партнер?
Я неслучайно закончила сначала психолого-педагогический, а потом – кукольный (на его базе и существовала Мастерская Паратеатральных форм) факультеты. Детство – сквозная тема моей жизни. Оно было для меня самым творческим периодом, и я все время пытаюсь вернуться к этому опыту, как к утерянному раю. Для меня детство, игрушки – это метафора прошлого, прошедшего. И как художник, и как психотерапевт я обращаюсь скорее к «внутреннему ребенку» человека, а не только к его разуму. А для ребенка игрушка – самый первый и важный партнер в жизни после матери, она «живее всех живых». Кроме того, игрушки выступают как сильный триггер – они помогают войти в состояние «здесь и сейчас».
В современном мире человек обращается к искусству в поисках эстетического удовольствия или развлечения?
Одно другому не обязательно противоречит. Современное искусство почти всегда включает элемент игры, иронию. Это часто эстетское развлечение, которое заставляет задуматься. А социальное искусство, чаще всего менее развлекательное, оно более серьезное. Так же примерно обстоят дела и в перформансе. Но настоящее искусство – почти всегда большой внутренний труд, усилие и совместное страдание, а не развлечение.
Перформанс: Исподнее, 2012
Должен ли художник говорить о боли?
Думаю, что художник никому ничего не должен. Он свободен. Могу сказать лишь за себя: для меня важно не дистанцироваться, не говорить про «что-то», а быть этой болью. Абрамович предложила рецепт перформанса, полностью совпадающий со смыслом психотерапии: делать то, чего боишься. Впрочем, к этому призывал и Кастанеда. Важно не побояться встретиться со своим страхом (под «своим» я имею в виду и страх «чужой», общекультурный, но пережитый как собственный), тогда перформанс будет сильным.
Арт-терапия для желающих. Как Вы это делаете? Для кого?
Вы имеете в виду «Performance Art Studio»? Это мой художественный социально ориентированный проект. Проходит он в форме месячных воркшопов, вот уже 9 лет. Это не совсем терапия, но и не совсем искусство. Золотая середина – авангард с человеческим лицом или арт-терапия будущего, объединенная с искусством. Меня многое не устраивало в психологии и в современном искусстве, поэтому я создала свою неформатную версию, утопический вариант. Но он, как любая искусственно выведенная порода, очень хрупкий, существует лишь в тепличных условиях. В основном мы работаем в закрытом режиме.
Перформанс: Исподнее, 2012
Бывает такое, что Вы отказываете в обучении и помощи создания перформансов? Почему?
Конечно, это подходит далеко не всем. Перформанс-арт-терапия для особых людей, людей будущего. Чаще всего это молодые люди, которые уже знакомы с психологическими и духовными практиками, современным искусством, контактной импровизацией и т.д. Но самое главное условие – они переживают какой-то переходный этап своей жизни. Я предварительно знакомлюсь и общаюсь с каждым потенциальным участником. Отказываю крайне редко, только если чувствую, что человек не готов меняться, что его присутствие будет разрушительно для группы.
Абсолютно каждый человек – художник?
Самое первоочередное для меня – желание человека сделать перформанс, пережить новый необычный опыт. Все остальное поправимо. Если у него нет идей или материала для перформанса – я считаю это своей личной недоработкой. Все, кто попадают ко мне в группу при таком подходе – художники жизни. Про остальных – не знаю.