Если цитировать реальность устами Маяковского, то все мы немножко лошади. Если довериться гению Эйнштейна, безумие есть повторение одного действия с ожиданием разных результатов. В нашу информационную эпоху эту идею можно запросто разрушить, но давайте поговорим об эпохе ушедшей, когда над миром висел трепет холокоста и теорий заговора, а в кино было максимум цензуры и никакого хромакея.
Что мы знаем об Австралии? Кенгуру, бесконечные пустыни, Сиднейский оперный театр, Bee Gees на пару с Кайли Миноуг и непревзойденный Хит Леджер. Голливуд слишком поздно запустил в сторону свободного материка свои хищные лапы, загубил душу молодого Джокера, а Мэл Гибсон на тропах славы города грехов превратился в консервативного антисемита и гомофоба. Но начиналось все у 23-летнего актера мирно, простой и душевной драмой об обычном парне Максе, который стал безумным отнюдь не со зла. Не судите, да не судимы будете — оставим грехи одного города судьбам миллионов и перейдем к очередному австралийскому чуду.
Представьте на секундочку, что вы не знаете про этот фильм ничего. Картина «Безумный Макс: Дорога ярости» режиссера Джорджа Миллера вышла в прокат в мае 2015 года и повествует о заблудшей душе Максе Рокатански, который дрейфует в поисках своей доли по просторам антиутопичного будущего. Глобальная война за ресурсы уничтожила привычный мир, превратив его в подобие Австралии с варварским укладом. В этой постапокалиптической саванне нет ничего важнее бензака и олдскульных тачек, а большой шайкой бледных хулиганов, вокруг которых разворачивается повествование, правит вождь Несмертный Джо. Сюжет прост, как тульский пряник: воительница Фуриоза в поисках рая на высохшей земле убегает из Цитадели диктатора Джо, прихватив с собой его неверных жен. По воле случая к ним присоединяется одинокий странник Макс, который из эгоистичного проходимца превращается в проходимца с крепкими моральными устоями.
Вокруг картины развернулась неслабая шумиха: Миллер снял голливудский блокбастер, опровергая любой из голливудских канонов и переворачивая все с ног на голову. Недавно «Дорога ярости» получила звание лучшего фильма года по мнению, пожалуй, самого авторитетного жюри в мировом кинематографе – Международной ассоциации кинокритиков (FIPRESCI). Противники у «Макса» были сильные, но фильм-открытие Каннского фестиваля обошел всех. Как из простой истории франшиза выросла до эпопеи культового масштаба, а среднестатистический постановщик, который снимал кино практически на свои деньги, превратился в одного из лучших мировых режиссеров? Углубимся в теорию.
Макс на грани вымирания
Как выяснилось, у франшизы чистейшая карма. Первый фильм о Максе Рокатански вышел в 1979 году, и кто бы что ни говорил, первостепенной в картине стала личная драма главного героя. Мэл Гибсон явился перед зрителем в роли непобедимого воина дороги, который борется с импровизированными злодеями на просторных магистралях, ставших для всех единственной средой обитания.
Макс насолил банде мотоциклистов, банда решила отомстить Максу. Много жертв, непрерывные погони, пустующий мир и вокруг всего этого — герой, который от злости пытается навести порядок в своей голове, параллельно истребляя недругов. Фильм был снят за минимум средств: во время съемок был уничтожен личный микроавтобус Миллера, одни и те же машины перекрашивали в разные цвета для разных сцен, а значительная часть погонь так и не была снята из-за отсутствия денег. «Макс» был буквально за копейки продан в американский прокат, но зрители оценили фильм, окупив его бюджет в 25 раз.
Кинетизм, непредсказуемое повествование, пристрастие постановщика к мелочам — детали и действие превратили простенькую задумку режиссера в масштабную бензиновую антиутопию. От первой части мы получили безумный мир Макса и личную трагедию героя, которая будет терзать его в будущем, и конечно же, неудержимый темп.
Макс. Спасибо, что именно такой
Второй фильм серии — «Безумный Макс: Воин дороги» — вышел в 1981 году. Наверняка именно огромные доходы от первой картины и помогли здесь воплотить Миллеру истинную задумку персонажа. Наверняка факт неожиданного появления хорошего бюджета и сделал «Макса» таким, каким мы его знаем: из бодрого боевика, контрастирующего на фоне погонь личной драмой героя, франшиза превратилась в постапокалиптическую антиутопию. Люди стали рабами бензина, и главный герой ест собачьи консервы Dinki-Di не от хорошей жизни. Здесь все пришло в движение: к жестокости первой части прибавилось ускорение и всепоглощающая безысходность. Выросла не только харизма центрального персонажа, но и масштаб, красочность и реалистичность происходящего.
И тут уже нет никакой личной трагедии. Есть Макс, который без колебаний выбрасывает ребенка на капот машины на полном ходу под обстрелом. Один человек на целую выжженную пустыню, который противостоит не миру вокруг, а в первую очередь, самому себе. При этом он не лишился человечности и приобрел полный набор манер рыцаря-моралиста.
Миллер на широкую руку отыгрался на втором фильме: картина стала самым дорогим австралийским проектом на момент съемки. Виртуозный монтаж и безупречные трюки каскадеров вывели постановку на совершенно новый уровень. И упрекать режиссера за излишнюю жестокость бессмысленно, ведь в этом и суть франшизы — отразить безумие, держась от происходящего на экране на джентльменском расстоянии. Но фильму был присвоен рейтинг R, так что очевидно не все прониклись идеями режиссера.
Миллер на грани распада
«Безумный Макс 3: Под куполом грома», вышедший в 1985 году, был рассчитан уже на более широкую аудиторию. Рейтинг «18+» исчез, а привычный Макс превратился в классического хорошего парня. Исчезли и вышвыриваемые на капот дети — осталась лишь бесконечная пустошь и усердные поиски себя. Но несмотря на многочисленные пререкания в станах критиков и фанатов, фильм получился душевным, небанальным и не скатился в Вальхаллу со всеми своими демонами.
Режиссер, судя по всему, в определенный момент решил напрочь отказаться от кинетизма предыдущих частей и протянуть тонкую философскую нить сквозь все такое же простейшее повествование. Герой оказался избавлен от прежней ярости, что вызвало у критиков чувство диссонанса: такой подход к легенде о Максе превращал ее в сказку о десятом королевстве. Было заметно желание Миллера открыться перед Голливудом во всей красе, припудрить носик перед появлением в высшем свете. Деньги-то у него не закончились. Тут вам и звезда Тина Тернер в роли воительницы Энтити, и все те же красочные погони с нитро, и даже отсылки к Солженицыну. Неизвестно, что из перечисленного больше всего привлекло голливудских продюсеров, но Миллер, вернув нас в начало своего пути, прочно закрепился в умах миллионов, а «Макс» стал культовой франшизой на неопределенный срок.
Шалость удалась
Пройдя сквозь огонь и воду (фильмы «Поросенок Бэйб» и «Делай ноги»), упреки и давление, свободолюбивый Миллер засел за сценарий нового «Безумного Макса». Ходит легенда, что работа над фильмом началась еще в 1997 году, но из-за финансовых проблем, проект неоднократно откладывался. Тем не менее в 2012 съемки все же начались, и на последнем Каннском фестивале зрителю была показана новая часть серии — «Безумный Макс: Дорога ярости».
В четвертом фильме режиссер решил не брать в расчет ни один из законов современного блокбастера. Чего можно ждать от картины, действие которой начинается со слов главного героя: «Мой мир — это огонь и кровь»? Здесь все по-старому, этим кино и греет душу. Здесь старые устои и ценности, здесь нелепые костюмы и почитание фантастики. Здесь Миллер снова вернулся к своим экспериментам с темпом и ритмом.
Концептуально последний фильм больше всего смахивает на вторую часть с тем отличием, что в центр сюжета поставлена борьба не за материальные ценности, а за живых людей. Лучший способ выжить для героя — блуждать в одиночестве по бескрайним просторам высохшей вселенной. Но в его мир снова вмешиваются потусторонние безумцы, вовлекая его в очередную борьбу. В этом и заключается главная идея легенды о Максе: он не безумен сам по себе, безумен весь мир вокруг него. А Макс, нормальный, в этом мире и является сумасшедшим. И если персонаж Гибсона был безумным от неудержимой злости, то Харди играет человека, спятившего из-за банального психического расстройства.
Возвратившись к традициям, фильм все так же остался наполненным безупречными трюками, которые выполнили циркачи из Cirque du Soleil. Здесь есть слепой мужик, который играет метал на гитаре, будучи привязанным к грузовику, влетающем на полной скорости в песчаную бурю. Здесь есть всеохватывающая динамика и страсть, с которыми режиссер разбивает любой из канонов заторможенных «Форсажей» и пустых «Мстителей». Тут практически нет CGI, что с лихвой замещается обилием живого огня, агрессии и нестерпимой боли. И люди не страдают от этого, никто не прикрывает в ужасе лицо руками и не хватается в истерике за сердце. Это не камень преткновения, а рычаг, за который многие из нас боятся потянуть. Миллер делает это за всех разом.
Цитируя Хичкока, Миллер сказал, что хочет снять фильм, который без субтитров поймут даже в Японии. Поэтому у картины фактически не было сценария. Все, что сделал режиссер со своим помощником Бренданом Маккарти, это черновые наброски комиксов планируемых сцен. В новом фильме вновь проявилась маниакальная страсть режиссера к мельчайшим деталям (со стены хмурится уставший лик Тарковского) и отсылкам ко всем предыдущим. Франшиза лишилась своей главной звезды Гибсона, но приобрела невероятную харизму Тома Харди и Шарлиз Терон. Претендовавший на роль Макса Хит Леджер, без сомнения, блестяще изобразил бы настоящего воина дороги, живучего и бескомпромиссного, однако и Харди, одного из лучших актеров современности, невозможно ни в чем упрекнуть. Актер-антагонист из первой части Хью Кияс-Берн в роли бывшего военного Несмертного Джо, построившего вокруг себя культ, — будто очередная машина, разрушающая все сущее в этом мире. К тому же невероятно сильные образы женских персонажей — издевательский плевок в лицо «Голодным играм» и прочим подростковым картинам нашего времени. Здесь женщины — идеальный противовес брутальности и символ равноправия, они не уступают мужчинам по боевым показателям. На этом корабле женщина всегда к месту.
Возможно, гильдия киноакадемиков не удостоит «Дорогу ярости» чести быть фаворитом в этом году, однако наверняка ее ждет номинация в споре за лучшую операторскую работу и лучший монтаж. Если же в мире есть справедливость, Миллер может получить и статуэтку за лучшую режиссуру. Но отбрасывая в сторону любые противоречия, связанные с фильмом, можно уверенно сказать, что он получился на редкость настоящим. Миллер не безумен — по крайней мере, безумен не больше Макса Рокатански. Он поразил своей наивностью и верой в идеалы искусства, но далеко не все прониклись его идеями и искренним желанием не идти на поводу у зрителя, а снять живое динамичное кино со стремительно выезжающим из экрана поездом.
